Читаем Жизненно-творческая одиссея А. Кларка(СИ) полностью

Наука и женщины - страшно разные вещи. Ты женился - и то и другое вдруг начинает казаться самым главным в жизни. Но так не бывает, чтобы и то и другое одновременно были главным! Моя супружеская жизнь продлилась всего шесть месяцев. Жаль, что так вышло. Мэрилин уже мертва сейчас, и у меня не осталось никаких связей с ее семьей. Если я обидел Мэрилин - мне, правда, очень жаль. Наверное, моя самая большая ошибка в том, что я так и не был по-настоящему женат.


Люди, возможно, на самом деле хуже, чем я о них писал. Но я думаю: если тебе в принципе нравятся люди - возможно, они от этого твоего мнения становятся лучше.


О чем я мечтаю? Было бы неплохо, если бы Билл Гейтс доставил меня на личном самолете в Сомерсет, в Англию, где мой родной дом. Я бы взглянул на него одним глазком - и был бы абсолютно счастлив. Но я и хочу этого, и боюсь одновременно: в этом доме сейчас одни лишь призраки.


Я стал нырять, потому что хотел ощутить невесомость, почувствовать себя в космосе. Я занялся наукой из-за детских игральных карт. На них были динозавры - а я всю жизнь сходил с ума по динозаврам. У меня и сейчас в саду вместо садового гнома - динозавр. У меня было идиллическое детство - как в английской литературе. Я вырос на ферме. Там по соседству жила семья Килл - их мальчики давали мне журналы с научной фантастикой. Моя мать рассказывала мне истории про привидения. Брат Фред думает, что так я и стал писателем. Еще помню, как мать кричала на меня: "Чертов идиот!". Как она была права.


Не помню, чтобы хоть один раз танцевал. Ну, может, пару разиков было. Нет, танцульки - это все не для меня. Я иногда страшно старомоден.


Полиомиелит (Кларк болен им с 1962 года. - Esquire) - это не та штука, с которой можно сражаться. Делаю, что врачи говорят. Просто живу с этим. Поверьте: 88 лет и болезни - это намного лучше, чем альтернативный вариант.


Многое из того, что я предсказывал, - не сбылось. Но никаких разочарований с моей стороны. Да, я думал, что планеты будут заселены в 2000 году. Зато теперь возможны такие вещи, как Esquire на русском. Это же фантастика - я серьезно. Просто не верится - если вспомнить, что из себя представлял мир еще каких-нибудь тридцать лет назад.


Я был в СССР в 1982 году. В Ленинграде, куда бы мы ни ехали, - везде на нас глазели, на наш шикарный правительственный лимузин. Гадали: что это за шишку там везут. Помню, нас остановил милиционер, попросил у водителя документы. Ничего себе, думаю. "Скучно ему на посту, хочется чем-нибудь заняться - вот и решил нас проверить", - объяснили мне мои гиды. Еще помню, что в СССР всех женщин почему-то звали Светланами: Светланой была жена моего друга космонавта Алексея Леонова. Светланой была моя переводчица. Я ей рассказываю, как обедал гак-то в Нью-Йорке с дочерью Сталина, и ее тоже звали Светланой. Она мне отвечает: "Так меня в честь нее и назвали". Чаще всего люди утрачивают способность к дерзанию. На этом все - можно ставить точку.


Рэй Бредбери? Мы с ним знакомы - милый человек. Может, он допишет мою книгу "Последняя теорема"? Мне уже не осилить. Эй, Рэй!


Хорошо быть номинированным на Нобелевскую премию (в 1996 году Кларк был номинирован за идею спутниковой связи. - Esquire), но так, чтобы тебе не грозил ужас победы. Иначе пришел бы конец моей спокойной жизни. Тем более что у меня уже есть рыцарский титул - я "сэр", и мне хватает.


От заботливости, как и от других добродетелей, мало толку - если она не бессознательна. Действительно цивилизованным достоин называться тот, кто способен увлеченно трудиться всю свою жизнь. Даже если ему не нужно зарабатывать на хлеб насущный.


Бессмертие будет достигнуто в 2090-х годах - я утверждал это в 1960-x. До сих пор говорю: если человек здоров и у него хорошая память - не вижу никаких возражений против того, чтобы он жил вечно. Но если прожить тысячу лет... Думаю, ему будет немного скучно.


Я до сих пор утверждаю, что машину времени нельзя изобрести: отправившись в прошлое, ты можешь так изменить настоящее, что тебя самого в нем не окажется. Телепортация - вот это вполне осуществимо. Только сам процесс разложения человека на элементы, а потом сборки будет занимать много времени. Проще - дойти.


Я так плодовит на книги, потому что всегда относился к писательству как к хобби.


Ненавижу жестокость любого рода, как к людям, так и к животным. Мой дедушка был охотником, но охота в те времена являлась необходимостью. Сейчас - нет, а мы продолжаем убивать. Я не имею ввиду, конечно, убийство курицы.


Пришельцы - чушь собачья. Нет ни одного достоверного факта, подтверждающего их существование. А тарелочки - это или чьи-то шутки, или ястребы.


Я принес себя в жертву науке? Умру от смеха. Это вовсе не так. Я получал массу удовольствия. Ничего больше не умел делать - и не делал. Я неплохо устроился. У меня здесь огромная библиотека. Дышу океаном. Слушаю музыку - в основном симфоническую и фортепианные концерты. Или, например, последний альбом Rolling Stones.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное