Жизненное пространство

Взгляд Горкалова несколько раз останавливался на девушке, но полковник воздержался от комментариев, понимая, что она, только что выйдя из своего первого боя, не в состоянии сейчас адекватно включиться в работу.

…Над их головами продолжала полыхать и рушиться столица Элио. Человеческий город-мегаполис обладал одним неоспоримым недостатком — за всеми своими плюсами и удобствами он не выдерживал никакой критики в плане обороноспособности, и сейчас, после разрушительных столкновений шагающих боевых машин, которые сошлись в смертельной схватке на улицах его цоколя, Раворград продолжал содрогаться от цепной реакции локальных катастроф, вызванных разрушениями коммуникаций, обрывом энергомагистралей, ослаблением точно сбалансированных несущих конструкций.

В зал вошел вызванный Горкаловым лейтенант Сокура.

Он был бледен, но держался на удивление ровно, сохраняя самообладание.

— Николай, подойди сюда, — предупреждая его попытку отрапортовать, приказал Илья.

— Что наверху? — спросил он, устало массируя покрасневшие веки.

— Плохо. Пожары усиливаются. На улицах масса народа. Началась паника, все стремятся покинуть город.

— Разумно, — скупо ответил Горкалов. — Мне нужна информация по базе РТВ. Сколько машин находилось в боксах на момент вторжения?

Сокура нахмурился.

— Сэр, я только что говорил о людях, которые в панике пытаются покинуть город, — напомнил он.

— Николай, мы ничем не можем сейчас помочь им, — неестественно ровным тоном ответил Горкалов. — Отсюда, — он обвел жестом огромный зал, — можно контролировать ситуацию в отдаленных участках космоса, в лучшем случае, — в околопланетном пространстве Элио, но никак не в Раворграде.

— Тогда почему мы…

— Не выйдем на улицу? — Горкалов поймал взгляд лейтенанта и удержал его. — Потому что мы не имеем права на это, — продолжая смотреть в глаза Николаю, ответил он. — На нас напали извне, из космоса. Атака еще не отбита, и неизвестно, какой противник противостоит нам.

Скулы Николая обтянуло кожей.

— Да, сэр… Я понимаю…

— Под атакой не только Элио, Ник, а все Человечество. Да, мы можем выйти на улицу и попытаться спасти одного-двух человек, возможно, нам даже удастся вывести сотню людей в безопасное место, но что тогда будет вот с этим? — Илья постучал костяшками пальцев по глубинной поверхности пятиметрового стола-монитора, в объеме которого проецировался участок спирального рукава Галактики с яркими маркерами человеческих миров. — Станция ГЧ Элио уничтожена, мы потеряли связь с остальными мирами, но хуже всего то, что Элианский узел невозможно продублировать — он являлся основой основ, базовым узлом сети Интерстар, и вряд ли в ближайшие годы возникнет реальная возможность собрать воедино разрушенный сегодня механизм виртуального единения планет…

Его монолог был прерван докладом с боевого поста:

— Система спутникового контроля переориентирована, сэр!

Это были хорошие новости. Прошло всего десять минут с того момента, как заработали компьютеры тактического зала, но Илья уже устал от ощущения собственной слепоты. Наконец они могли взглянуть на околопланетное пространство и непосредственно на поверхность Элио, пользуясь системами многочисленных орбитальных спутников.

— Внимание сюда… — приказал он, коснувшись нескольких сенсоров. Проекция спирального рукава Галактики исчезла, на ее место пришло схематическое изображение орбитальных конструкций, окружавших родную планету.

…Огромный клиновидный крейсер плыл в районе высоких орбит. Его корпус, лишенный габаритных и навигационных огней, казался темным и зловещим.

«Процесс: Сканирование», — высветил монитор.

Доклад боевой системы прошел во всеобщей напряженной тишине. Сейчас кибернетическая система генштаба Конфедерации, перехватившая при содействии операторов контроль над большинством спутников Элио, использовала все доступные средства, чтобы опознать корабль и по возможности выяснить его внутреннюю начинку.

Отчет по идентификации пришел быстрее, чем его ожидали окружившие центральный монитор офицеры.

«Крейсер „Орфей“, класс „Светоч“. Бортовое вооружение: пятнадцать истребителей класса „Фантом“, два штурмовых транспорта „Нибелунг“, ракетно-лазерные комплексы „Прайд“, главный калибр — аннигиляционная установка „Свет“.

Пропал двадцать лет назад при невыясненных обстоятельствах….»

Спину Горкалова прошиб холодный пот.

— Информация по Воргейзу полностью подтверждается… — в гробовой тишине произнес он, делая очевидный вывод из результатов сканирования.

В этих словах Горкалова было все — и невысказанные до конца при беседе с Шефордом опасения, сделанные на основе анализа исторической информации, и горечь по поводу справедливости собственного провидения, и боль, и злость на себя и тех чиновников, кто не только не смог предупредить удар, но содействовал ему, провоцировал своими действиями…