Жизненный круг

ПП посмотрела на мужа, затем перевела взгляд на сына, пожала плечами и примирительно согласилась:

– Ладно. Захочешь – положу.

– Я тоже наелся, – отказался от второго отец. – Пойдем Женя, договорим.

Собственно говорить больше не о чем, и Женя засобирался домой. Провожая его, отец протянул конверт.

– Там немного денег, пока больше нет. Ты возьми, не отказывайся.

Женя обязательно отказался бы, а глаза отца умоляли, и он взял конверт. С этого дня отец подбрасывал деньжат, немного, но они выручали. Тратил их Женя на домашние нужды и на себя, хотя бабушке про них ничего не говорил. В дом к отцу предпочитал не ездить, встречались где-нибудь на улице, иногда в дешевом кафе, иногда после тренировок в спортивном клубе.

И не думал, не гадал, что придется ему, шестнадцатилетнему парню, отца выручать и брата сводного спасать. Весной это было. Женя торопился на тренировку и вдруг увидел Толика в компании патлатых великовозрастных парней, о которых ходили по городу сомнительные слухи.

– Ты что здесь делаешь? – деловито спросил он брата, близко подойдя к нему.

– Канай отсюдова, – ответил ему верзила, вставший между братьями. – Вас не приглашали.

– Я тебя спрашиваю, – отодвинув верзилу, вновь обратился Женя к Толику.

– Я так, – заюлил тот, – дела у меня.

– Какие дела? – насторожился Женя.

– Тебя сюда не просят, – встрял длинноволосый коротышка, оказавшийся сзади. – Гуляй, пока цел.

Женя отвел руку коротышки, направленную для удара, взял за плечо брата, вовсе сникшего, и отвел его в сторону.

– Так мы блоки ставим! – завопил коротышка и полез в драку. – Щас мы тебе приемчики нарисуем.

Женя оказался окруженным несколькими парнями, пытавшимися встать в боевую стойку. Смешно ему это показалось, поскольку видно: гонору у парней больше, чем умения. Проведя короткие каты с добавлением резких ударов, он раскидал агрессивную компанию и подошел к Толику, который, к его удивлению, плакал.

– Ты что? – резко спросил он. – Чего ревешь?

Брат разревелся еще больше, и жаль стало этого глупого, толстенького мальчишку, который, наверняка, и сам не рад, что попал в переделку.

– Пойдем со мной на тренировку, по дороге расскажешь.

– Нет, – всхлипывал Толик, – они меня убьют.

– Почему убьют?

– Я им деньги должен.

– За что?

– Ни за что, у нас все ребята в классе им отстегивают, а кто не даст, того бьют.

– Так ты отцу скажи, он с ними разберется.

– Нет, они его тогда убьют, – хлюпал жалостливо Толик. – Отец с ними не справится, он в милицию пойдет, а это бесполезно.

– Хорошо, пойдем со мной, что-нибудь придумаем.

Они пошли. Вдруг Женя остановился, развернулся, подошел к приходящей в себя компании и зло предупредил:

– Тронете мальца пальцем, со мной встретитесь.

– Ладно-ладно, – ответил верзила, – гуляй.

На следующий день поздним вечером его окружили в темном дворе человек десять, с ножами и кастетами. Завязалась драка, в которой Женя с трудом выстоял ценой разбитого лица, порезанной руки и ушибов ноги. Дело принимало серьезный оборот. Бабушка, увидев раны внука, запричитала:

– Это что ж за тренировки такие? Я в милицию пойду: пусть разберутся, как детей мордобою учат.

– Ну что ты, бабуля, нервничаешь? – пытался он ее успокоить. – Тренировки ни при чем: я во дворе подрался.

– Так что, ты дворовой шпане позволил себя отдубасить? – возмутилась она еще более. – Зачем же ты карате занимаешься?

– Если б не карате, мне бы вообще несдобровать, – ответил он и укрылся от бабушкиных расспросов в ванную комнату.

На следующий день Женя рассказал обо всем ребятам из секции. Обсудив ситуацию, каратисты единогласно решили выступить против распоясавшихся молодчиков, не сообщая об этом тренеру. «Сергеич запретит, – сказал один из них. – Взрослые – они все миром решать пытаются, а тут жестокий урок требуется». И все с ним согласились.

Начались тайные переговоры, а через неделю на окраинном пустыре встретились две силы: одна из которых боролась за право тиранить детей и подростков, другая – за право на уважение и спокойствие. Когда вместе собирается сорок парней, от пятнадцати до семнадцати лет, ничего хорошего не жди. Бой велся на жизнь и смерть. Скрестив на груди руки, сверкая в лунном свете ножами, сжимая кастеты и камни, неслись друг на друга в свирепом порыве две орды.

Одни отказались от бесконтактного карате: их сильные и четкие удары сбивали противника с ног, быстрые движения рук не давали противнику сообразить, что к чему, внезапные выпады и вертушки пугали. Другие, вооруженные ножами, чувствовали за собой силу шакальей стаи, и все же пришли в смятение от слабости приемов, когда-то в детстве приобретенных или виденных в американских боевиках. От трагичного конца спасло лишь появление милиции, откуда-то узнавшей о драке.