Жизненный путь Христиана Раковского

Как раз в эти напряженные дни, когда в Великобритании формировалось первое правительство Лейбористской партии, пришло сообщение о смерти В. И. Ленина. Естественно, Раковского, многие годы знакомого с Лениным и в 1918–1922 гг. тесно с ним сотрудничавшего, это опечалило, хотя, как он сам сообщил Литвинову и другим советским государственным деятелям 25 января 1924 г., как врач он относился скептически к повторявшимся сообщениям об улучшении состояния здоровья главы советского правительства, уже более года находившегося не у дел. Раковский отнесся к смерти Ленина как к политическому событию, связанному с комплексом тех проблем и задач, решением которых он был занят, ибо, как писал в Москву, событие такого рода «может отразиться на вопросе о самом признании» (СССР Великобританией).

Имея в виду, что культ Ленина стал развиваться не «триумвиратом» Сталина, Зиновьева и Каменева после его смерти, как это утверждают некоторые авторы,[553] а по крайней мере с того времени, как Ленин по болезни стал отходить от политической деятельности, Раковский направил свои усилия на то, чтобы «предотвратить панику среди нашей публики», а также на то, чтобы смягчить возможные для СССР неблагоприятные комментарии прессы. В советских учреждениях в Лондоне была проведена соответствующая работа, было созвано общее собрание сотрудников. Между прочим, названная Раковским цифра присутствовавших на нем – 600 человек – позволяет судить о весьма значительных связях с Великобританией еще до установления с ней дипломатических отношений.

Раковский встретился с уже известным нам лейбористским журналистом Брайлсфордом, передал ему для газеты «Нью лидер» статью о Ленине, попросил собеседника сообщить о смерти Макдональду (как будто тот находился на необитаемом острове и для информации нужно было именно это сообщение!) и рекомендовал, чтобы последний дал телеграмму соболезнования Н. К. Крупской. Хотя лидеру лейбористов было не до того (Брайлсфорд встретился с ним как раз между двумя посещениями Букингемского дворца, во время которых Макдональд получил королевское предложение возглавить правительство), он согласился дать телеграмму. Видимо, именно озабоченность предстоявшими государственными делами не позволила Макдональду оценить должным образом все возможные негативные последствия публикации такой телеграммы в СССР. Осознав их, он вскоре передал Брайлсфорду, что желал направить личное соболезнование, но «натолкнулся на непреодолимое сопротивление».

После непродолжительной подготовки правительство Макдональда 1 февраля 1924 г. передало Раковскому ноту о том, что оно признает советское правительство «как правительство де-юре тех территорий Российской империи, которые признают Советскую власть». Отмечалась необходимость для создания нормальных дружеских отношений и широкого коммерческого обмена заключить ряд договоров. Вместе с тем высказывалось мнение, что признание автоматически восстанавливает все договоры, заключенные обеими странами до революции, исключая те, которые были аннулированы или потеряли силу по другим причинам; отмечалась важность урегулирования претензий правительств и частных групп, восстановления кредита для России. Предлагалось прислать в Лондон полномочную делегацию для переговоров по спорным вопросам.[554] При всех оговорках, которые носили обоснованный характер, это был важный документ, как раз тот, которого упорно добивался Раковский, ибо на лучшую формулу признания рассчитывать было невозможно.

На следующий день в Москве была получена телеграмма, адресованная Чичерину и Литвинову с копией Сталину. «Поздравляю ЦК партии, руководителей Коминтерна с актом признания Советского Союза. Прошу передать от меня как от члена президиума союзного ЦИКа следующее приветствие членам съезда:[555] Стойкая борьба рабочих и крестьян Советских республик, мудрая политика Советского правительства привели к желанной цели. Рабочее правительство Англии в начале своего существования, являясь выразителем общих интересов английского народа, признало за рабоче-крестьянским Союзом Советских Республик его законное право на политическое равенство. Еще раз весь мир получает блестящее доказательство, как продолжает укрепляться дело дорогого Ильича. Да здравствует Союз Советских Республик! Да здравствует братство народов! Раковский. Прошу передать Льву Давидовичу: рад передать тебе сообщение о признании Совсоюза без всяких условий. Раковский. Передайте привет Красину за его подготовительную работу в Лондоне. Раковский».[556]

Из этого текста видно, в каком восторженном состоянии находился обычно не склонный к такого рода переживаниям Христиан Георгиевич. Это прослеживается даже в том, что свою подпись в телеграмме он поставил трижды. Вполне можно понять и ту явную переоценку документа, которая характерна для телеграммы. В печати эта телеграмма появилась в отретушированном виде и, разумеется, без приветствия Троцкому.[557]