Жизненный путь Христиана Раковского

Приехав 13 января в Москву, Раковский тут же заявил представителям печати, что перспективы взаимоотношений СССР и Великобритании в настоящее время благоприятны.[671] Доложив о своих контактах и переговорах в Лондоне, их результатах, получив новые инструкции, Раковский на несколько дней поехал в Харьков. Здесь он выступил 31 января 1925 г. на собрании представителей промышленных коллективов с докладом о международном положении, основной идеей которого было опровержение «военных тревог» – всевозможных слухов о создании антисоветского блока. Это – блеф, убеждал оратор, искусственная шумиха. Он вновь и вновь разъяснял необходимость налаживания взаимовыгодных связей с Великобританией и США.[672]

Еще более интересными и показательными были следующие его выступления – лекции «Факторы международной политики: капиталистические государства и СССР» и «Кризис капитализма в наши дни», прочитанные соответственно 1 и 2 февраля в городском драматическом театре.[673] Обе эти лекции существенно отличались от обычной марксистско-ленинской догматики.

В первой из них обращалось внимание на существенно важную роль географического фактора в международных отношениях. Раковский решал поставленные им вопросы отчасти на геополитической базе. «Географию всегда нужно помнить, – говорил он. – Она всегда имела огромное значение, но теперь в особенности, когда капиталистическое развитие охватило все континенты, она имеет еще гораздо большее значение».[674]

Наряду с анализом различных тенденций в этой области, значительное внимание было уделено доказательствам подложности «письма Зиновьева» британским коммунистам и причинам, по которым общественное мнение Великобритании поверило этому сомнительному документу. Надо, правда, сказать, что об основной причине – реальном вмешательстве советских официальных лиц во внутренние дела других стран через Коминтерн – в лекции и брошюре ничего сказано не было. Но Раковский признал, что в английском обществе разразилась буря недовольства действиями СССР.

Что же касается второй лекции, то она особенно примечательна была тем, что лектор отнюдь не предрекал гибели капитализма в близко обозримом будущем. Лекция и написанная на ее основе брошюра свидетельствуют о реалистических, существенно выделявшихся в то время оценках капитализма, не свойственных ни сталинской группе, ни ведущим оппозиционным деятелям.[675]

Раковский начал с того, что отверг автоматизм в развитии кризисных явлений, а затем проанализировал стабилизационные процессы, происходившие в главных капиталистических странах. «Было бы чрезвычайно ошибочным представлять себе этот кризис как некую прямую линию, по которой капитализм автоматически идет ускоренным темпом к своему провалу».[676] Более того. В прямой противоположности с бытовавшими догмами о неизбежности мировой революции, насильственном свержении капиталистического строя и т. п. Раковский предвидел возможность поливариантного развития истории.

Выразительным диссонансом по отношению к революционной фразеологии, свойственной в то время как Сталину и его приверженцам, так и готовившемуся к переходу в оппозицию Зиновьеву, звучало заключение лекции: «Если капитализму суждено умереть, то от этого, будем мы или нет, положение не изменится. Если капитализм должен продолжить свое существование, то он должен подвергнуться общему историческому закону, что всякий режим, который восстанавливает против себя интересы масс собственной или другой страны, – такой режим должен умереть».[677] Как не видеть здесь прогноза о возможности саморегулирования капитализма и в то же время складывавшегося намека на антинародный режим в СССР?! Капитализм имеет достаточно ресурсов, полагал он, чтобы заштопать свои дыры, залечить раны и пуститься в дальнейшее плавание. В лекции содержалось осторожное предположение о возможности такой внутренней самоперестройки капитализма, которая приведет к возникновению государства всеобщего благосостояния.

Так Раковский вновь и вновь демонстрировал свою неординарность в большевистско-советском стане.

5. На пути к перемещению в Париж

На протяжении двух лет работы Х. Г. Раковского в Великобритании он внутренне тяготел к соседней стране, отделенной лишь нешироким проливом, с которой была связана его юность.

Выполняя общие директивы Москвы и в то же время проявляя инициативу, находчивость и настойчивость, Раковский уже в первые месяцы своей полпредской деятельности стал устанавливать контакты с представителями различных французских кругов для выяснения позиций по отношению к СССР и в то же время с тем, чтобы стимулировать их к официальному признанию. Одновременно Раковский проявлял глубокий интерес к экономической и политической обстановке во Франции, изучал ее место на международной арене.