Жизненный путь Христиана Раковского

Достойным партнером Раковского по переговорам стал руководитель украинской делегации Сергей Павлович Шелухин – правовед, поэт и журналист, деятель Украинской партии социалистов-федералистов. Шелухин родился в помещичьей семье на Полтавщине в 1864 г., окончил юридический факультет Киевского университета, служил следователем, прокурором, членом Киевского окружного суда. До 1917 г. он принимал участие в социалистическом движении, а в 1917 г. являлся одно время председателем ревкома в Одессе, став к этому времени членом ЦК Украинской партии социалистов-федералистов. С января 1918 г. Сергей Павлович был членом Генерального суда Украинской Народной Республики, а затем министром судебных дел УНР, представлял свою партию в Центральной раде. После переворота Скоропадского он сохранил влияние, хотя и не занимал правительственных постов. В середине июня 1918 г. он был назначен генеральным судьей уголовного департамента Генерального суда Украины, вскоре после чего стал сенатором.[199] Позже, после утверждения в Украине большевистского режима, он эмигрировал, являлся профессором права Украинского университета в Вене, с 1922 г. жил в Праге, скончался в 1938 г.

Встречи делегаций происходили в зале Педагогического музея на Большой Владимирской улице, где еще недавно была штаб-квартира Центральной рады (ныне в этом здании находится музей Центральной рады). Всего состоялось 14 пленарных заседаний (последнее 7 октября 1918 г.) и множество заседаний комиссий и подкомиссий.

На открытии дебатов присутствовали представители украинской, русской и западноевропейской прессы. Заседания открыл Шелухин. Стороны обменялись полномочиями. В первые же минуты Раковского ожидал удар со стороны главы украинской делегации, который, по мнению корреспондента германской газеты Фрица Вертхаймера, превосходил его в правовом опыте и в умении контролировать ситуацию.[200]

Оказалось, во-первых, что полномочия советской делегации не были сформулированы должным образом: она уполномочивалась на ведение переговоров и заключение договора, но о ее праве на заключение перемирия или мира в документах не было сказано ничего. Во-вторых, Шелухин попросил разъяснений, в чем состоит федерализм РСФСР, партнера по переговорам, и какие государства вошли в эту федерацию. Глава украинской делегации выразил сомнение, может ли советская делегация давать обязательства от имени Белоруссии, Литвы, Кавказа, Дона, Черноморья и т. д. Мы не знаем, с кем именно предстоит вести переговоры, внешне недоуменно заметил он, фактически отрицая легитимность советской власти над нерусскими, да и некоторыми русскими, территориями.[201]

Раковский попытался дать ответ. Он заявил, что характер переговоров определен Брестским мирным договором, по которому Россия обязалась заключить мир с Украиной. Поэтому имеющиеся у него полномочия достаточны. Что же касается состава РСФСР, то была употреблена общая формула, что это – внутреннее дело, что Украинское государство «мы в нее не зачисляем», попытка же сослаться на широкие права местных органов как проявление советского федерализма вызвала у украинских делегатов недоумение и с точки зрения теоретико-правовой, и с точки зрения практической в связи с начавшимся уже нагнетанием диктаторско-террористических методов советского государственного управления.

Раковский был вынужден попросить прервать заседание, чтобы украинская делегация представила свои соображения в письменном виде, на что он даст официальный ответ.[202] Он был вынужден убедиться, что при всех своих политических качествах, которые учитывались при его назначении фактическим главой делегации, он не обладает необходимым дипломатическим опытом, госу дарст вен но-правовыми знаниями, багажом в области международного права. Помимо этого выяснилось, что некоторые казавшиеся ему безусловными основы советского государственного устройства оказываются трудно защитимыми в прямой аргументированной полемике. Последовала почти паническая телеграмма Ленину, на которую тот ответил советом успокоиться и не давать себя спровоцировать.[203]

24–25 мая переговоры были продолжены. Теперь Раковский фигурировал уже как «уполномоченный» России, председатель делегации, а Мануильский – как «полномочный член делегации».[204] И в письменной, и в устной форме С. П. Шелухин настаивал, чтобы российская делегация затребовала новых полномочий, пока же предлагал наметить план работы, выдвинуть требования и пожелания, но до получения новых полномочий не брать на себя обязательств. Кроме того, украинцам якобы не было ясно, какой договор намерена заключить Россия – торговый, железнодорожный или какой-то иной. Здесь Шелухин явно лукавил, ибо заведомо было известно, что речь прежде всего идет об установлении мирных межгосударственных отношений между обеими странами.