Жизнеописание блохи

Амвросий и Вербук победили. Юная и восприимчивая Джулия окончательно сдалась, стала невероятно доступна, и они упивались полным обладанием девушкой.

Я же вновь решила сменить место отдыха, ощутив отвращение к частым поблажкам в моем новом меню, покинула чулки Джулии и, revenir a mon mouton[9], точнее, на сочные и сладкие поля сладострастной Беллы.

Я сделала это — et voici resultat![10]

Как-то вечером Белла была в комнате одна и готовилась ко сну. Вербука одолел очередной приступ подагры, которые в последнее время случались все чаще, а отец Амвросии уехал по делам.

Стоя перед зеркалом, она расчесала волосы, сняла платье и надевала через голову chemise de nuit[11]. Невероятно мягкая и прозрачная кожа отразилась в зеркале, когда нижняя юбка нечаянно соскользнула вниз.

Я при этом незаслуженно пострадала: Белла скрутила мне правую ножку и чуть не оторвала длинные усики, пока вертела над головой платье.

Надо сказать, что взору моему открылась красота, способная воспламенить страсть даже в душе монаха или отшельника. Жаль, что никого не было рядом.

Но, думаю, стоит упомянуть кое-что. Возможно, для Беллы еще не все было потеряно. Дело в том, что коварный отец Климент дал себе клятву непременно завладеть прелестями Беллы. Однажды он уже завоевал эту крепость, но ему хотелось повторного штурма. При воспоминании о том, как это случилось, слезы выступали на его маленьких сладострастных глазках, а огромный член восставал.

Клятва Климента звучала так: непременно выебать Беллу. И даже я, скромная блоха, поняла, что он имеет в виду.

И сегодня этому благоприятствовало все. Была темная ночь, лил дождь, Вербук болел и ни на что не годился, а Амвросий отсутствовал. Красавица Белла оставалась в одиночестве. Климент решил сегодня перейти к решительным действиям, поскольку ему все это было известно.

Недавнее происшествие помогло ему получше узнать расположение особняка, а потому в этот раз он направился прямиком к окну Беллы. Как он и ожидал, окно было распахнуто настежь. Климент залез в комнату и укрылся под кроватью.

Дрожа от страсти, наблюдал он за вышеописанной сценой. Белла набросила рубашку себе на голову и предстала перед Климентом полностью обнаженной. Из-под кровати Клименту хорошо было видно все тело прелестницы ниже талии. Попка ее то закрывалась, то раскрывалась, по мере того, как изящная девушка пыталась попасть головой в рубашку.

Глаза святого отца разгорелись при виде нежных полушарий ягодиц, возбуждение достигло пика. Зарычав, будто дикий зверь, Климент проворно и стремительно выбрался из своего убежища, сгреб Беллу в охапку и заткнул ей рот рукой.

Белла хотела упасть в обморок, хотела закричать, но женское чутье подсказало ей, что делать этого не стоит. Она ощутила, как что-то длинное и горячее прошло между ее гладких ягодиц и расположилось там. Взглянув в зеркало, Белла увидела в нем отражение и узнала того, кто стоял сзади. Ей хорошо было знакомо свирепое лицо и копна рыжих волос любвеобильного Климента. Он подмигнул ей.

Надо сказать, что прошла уже неделя с тех пор, как Амвросий и Вербук обнимали Беллу, а потому, возможно, именно этот факт повлиял на ее решение. Положение было двусмысленное и непростое, но Белла сразу все поняла.

Но для начала ей следовало притвориться. Скрывая свои истинные распутные намерения, Белла слегка наклонилась к Клименту, давая ему понять, что находится в предобморочном состоянии. Тот сразу же убрал руку от ее губ, и Белла упала к сластолюбцу в объятия.

Руки возбужденного Климента скользили по нежной коже Беллы. Поза ее разжигала страсть, он сдавливал прелестницу в крепких объятиях, а его член, твердый и нетерпеливый, дрожал от страсти.

Дрожащей рукой Климент повернул к себе лицо Беллы и впился в губы долгим поцелуем. Вздрогнув, Белла открыла глаза и вздохнула. Климент продолжал ласкать ее.

— Как вы посмели прийти сюда? — вскричала она. — Какой стыд! Позор! Уходите сейчас же!

Климент, сгорая от страсти, отвратительно усмехнулся.

— Ты права, моя милая, — ответил он, — позор. Позор и восторг — так ласкать столь очаровательную девушку.

Белла заплакала.

Климент осыпал поцелуями и ласками обнаженное тело. Огромная ручища полезла к влажным половым губкам, пальцы раздвинули их и принялись теребить клитор. С каждой секундой он все увеличивался. Под сладострастными пальцами ужасного Климента он из крохотного сделался большим и твердым и теперь гордо выступал впереди, разделяя губки.

Белла вновь вздохнула. Глаза ее заблестели желанием, она сгорала от возбуждения — от совратителя девушка подхватила эту заразу. Взглянув на Климента, она прочла в его взгляде бешеную, неистовую страсть, охватившую его целиком, пока он наслаждался ее тайными прелестями.

Беллу затрясло от похоти. Она не могла больше владеть собой, и несдерживаемая жажда совокупления охватила ее. Быстро просунув за спину правую руку, она схватила гигантский член, который вжимался в ее зад. Полностью рукой она обхватить его так и не смогла.