Внутреннее одиночество, в которое ввела меня моя бо-лезнь, всё больше напитывало меня, и полная отстранён-ность от внешнего и исчезновение всего, на что я мог бы опираться в себе самом и в чём-либо тварном, приводили меня к некоей особой уединённости в Боге и в вечности, в каковой уединённости мне со всё возрастающей ясностью открывались Божии истины. Думая, что мне предстоит умереть, я начинал размышлять о себе, желая найти в себе что-нибудь достойное пред лицом смерти. Но страх, кото-рый был результатом всех таких размышлений, немедлен-но гнал меня обратно к Богу и к взиранию только на Бога, в Чьи руки я себя и полагал, чая своего спасения исключи-тельно от Него. Таким образом, я научался тому, что́ я есть на самом деле, — слабое, падшее и недостойное Его чадо; и тому, о чём говорит Псалом:
Всё это, говорю я, как бы «пересаживало» меня из обыч-ной жизни в одиночество с Богом. Оно стало драгоценно-стью для меня; и о! как я желаю, чтобы в сие краткое время нашего тяжкого земного странствования мы все внутренне познали его и укоренились в нём! Кто ещё прилеплен к тво-рению, кто ещё живёт самим собой, кто ещё опирается на
что-то внешнее, тот не истинно уединён пред Богом — Ко-торый только и есть наше
Твой единодушный о Господе собрат.
благопоЖелания и назидания тяЖко болящему другу.
о приуготовлении к смерти.
ободрение немощному брату.
как умирать христианину.
Дорогой брат!
Из твоего любезного письма от 15-го числа сего месяца я с сердечным состраданием узнал о болезни нашего брата Ф.; из приписки, надиктованной им самим, видно и его душев-ное состояние. Я надеюсь и всячески желаю, дабы
лучше, чем сам больной или чем мы, знает, что́ спасительнее для его души, и Он силен дать ему, даже и в самое краткое время, готовность к смерти, которую Ф. в себе не находит.
Справедливо кается Ф. в своей прежней недостаточной верности руководству божественной благодати; Божьи очи видят в нём ещё и бо́льшую неверность, каковую сам он и усмотреть не может. Посему да умалится и смирится наш дорогой брат пред Богом и людьми, всячески
То, что ты, возлюбленный брат, так обессилен сам, да вдобавок ещё и обременён этими новыми болезнями ближ-них, я очень хорошо понимаю; мне ясно представляется и многое из того, что́ ты оставляешь за пределами своего пись-ма. Также я знаю, ка́к всё изнуряет нас, когда падают наши телесные силы. О! я мог бы немало поведать об этом! Но также я могу сказать, что искуситель в такие дни особенно тщится омрачить и отяготить нас неверием и унынием. Не станем же поддаваться сему; будем узревать во всём всеу-правляющую руку милосердного Небесного Отца и уповать на Его несомненную помощь, веруя, что