Жизнеописание короля Людовика Толстого

Когда он подошел к базилике святых, то та поблескивала золотыми коронами и сияла великолепием драгоценных камней и жемчугов сто раз ярче, чем простое серебро или золото. Там папа отпраздновал божественные таинства и, с моей помощью, предложил наисвященнейшую жертву — истинно пасхального агнца. После мессы в монастыре были установлены столы, накрытые прекрасными тканями, и там они заняли свои места на кушетках и вкушали плотского агнца, а также прочие блюда, какие может обычно предложить благородный стол. На следующий день они повторили ту же процессию и прошли из церкви Святого Ремигия к главной церкви. Затем, поблагодарив меня и пообещав мне свою помощь и совет, спустя три дня после пасхи, папа въехал в Париж. После этого он посетил французские церкви и удовлетворял свои нужды из их изобилия и, после некоторых скитаний, выбрал своей резиденцией Компьен.

Тем временем необычайный и доселе неведомый удар постиг французское королевство. Сын короля Людовика, Филипп, здоровый и приятный мальчик, подававший надежду добрым людям и внушавший страх дурным, ехал однажды верхом по пригороду Парижа, и его лошадь, попутанная дьяволом, в виде оказавшейся на дороге свиньи, очень тяжело упала, сбросив при этом своего всадника — благородного мальчика — прямо на камень, и он разбился на нем под своей тяжестью. Горожане и все те, кто услышал об этом, были поражены горем — ведь в этот самый день он собирался выступить с войском в поход, и они кричали, плакали и скорбели. Они подняли нежного ребенка, находящегося почти у врат смерти, и перенесли его в близлежащий дом, где он, увы, и умер.

Он был похоронен, как король, в церкви Сен-Дени, в королевской гробнице, слева от алтаря Святой Троицы, в присутствии большого собрания епископов и магнатов королевства. После горестных стенаний и оплакивания несчастья, почему он покинул живущих, его мудрый отец, по совету духовенства и мудрых людей, заставил себя утешиться, Как его близкий и доверенный друг, я боялся, что продолжающиеся страдания его слабого тела могут привести к внезапной смерти и, поэтому, я посоветовал ему, что следует короновать его сына Людовика, весьма красивого ребенка, помазать его священным елеем и сделать его королем вместе с ним, чтобы предотвратить какие-либо смуты со стороны его соперников. Людовик согласился и отправился в Реймс вместе со своей женой и сыном и баронами королевства, и там, при полном торжественном соборе, созванным папой Иннокентием, его сын был возведен в королевское достоинство путем священного помазания и коронации. И так он обеспечил свое королевство счастливым наследником. Многие увидели превосходное предзнаменование того, что могущество молодого Людовика еще больше возрастет, в том, что он получил столь щедрое благословение от столь большого числа великих и разных архиепископов и епископов Франции, Германии, Аквитании, Англии и Испании.

Так радость Людовика от жизни победила горечь по поводу смерти. После завершения собора он вернулся в Париж, а папа избрал своим местопребыванием Оксерр. Затем ему представилась возможность вернуться домой в сопровождении императора Лотаря, который обещал силой установить его власть в Риме и низложить Пьерлеоне. Они отправились туда вместе. Но после того, как Иннокентий провозгласил Лотаря императором, сопротивление римлян не дало ему возможности заключить мир при жизни Пьерлеоне. Но когда Пьерлеоне умер, мир, с Божьей помощью, окончательно вернулся в церковь, после долгого периода нарушенного спокойствия и после продолжительной и почти гибельной слабости. Владыка папа в своем счастливом восшествии, укрепил славу наисвятейшего престола и добродетелями своей жизни, и своей преданностью долгу.

Глава 33

О том с какой смелостью он переносил болезнь.

У сеньора короля Людовика, как это обычно бывает у мужчин, постепенно слабел не разум, а тело, изношенное из-за его тучности и постоянного напряжения стоявший перед ним задач, ибо он не мог снести безнаказанным, если кто-нибудь и где-нибудь в королевстве нападал на королевское величество. Хотя ему было шестьдесят, он был столь полон знаний и так усердно трудился, то если бы не помеха в виде опухнувшего тела, то он бы одержал верх и уничтожил бы всех своих врагов. Он часто стенал и жаловался так: «Увы! Что за дурацкое положение! Тяжко, едва выносимо или же совсем не выносимо, когда знаешь как следует что-то сделать и когда не способен это сделать. Если бы я знал как это делать, когда я был молодым, или если бы теперь, когда я старый, я мог бы делать это, то легко бы подчинил себе много королевств».