Жизнеописание Петра Степановича К.

Каждый день, придя домой, добываю корни нутриям в маленьком болотце. Мы кидаем им, кроме рогозы, ветки фруктовых деревьев после обрезки в садках наших соседей, нутрии охотно огрызают кору. Красивые зверьки. Самец держит всех девок в повиновении. Когда он моет в ванне корень, а самка хочет сделать то же, он, держа в зубах корень, пинает ее головой, и та в сторонке начинает грызть немытый корешок. Однажды самец, держа в зубах корешок, стал танцевать. Это было очаровательно.

Ну, нутрии ладно. А почему это Наталка не поступит? Лиза несколько раз пыталась поступить в художественное училище, но это ведь не так просто, могло и не получаться. Петр Степанович сам когда-то преподавал рисование и разбирался в таких вещах. Настоящего призвания у него, правда, не было, это Петр Степанович еще тогда понял, возможно, и Лиза пошла в деда, но ведь и она поступила. А насчет филологии гены должны были сработать безотказно, в этом можно было не сомневаться, и за Наталку он был спокоен.

Она и в самом деле поступила на свой филологический факультет, молодец, он так и думал. Теперь-то это все уже позади, теперь уже обе дочери среднего сына не жили дома, одна училась в Харькове в институте, другая в Донецке, в художественном училище. Так что место для Петра Степановича в доме было.

Но окончательного решения Петр Степанович еще не принял.

XXVI

Вчера только отмечали восьмидесятилетие, а нынче уже 1981 год на носу, а Петру Степановичу, стало быть, пора готовиться к 85-летию. Время сейчас вообще стало бежать быстрее, чем раньше, вы, наверно, тоже заметили? Никогда не подумал бы Петр Степанович, что сможет дожить до таких годов! В молодости он вообще не о долголетии задумывался, а о славе, а вышло-то как раз долголетие… Тут уж сыновьям всерьез пришлось ломать голову: что делать с отцом?

В 1979 году исполнилось двадцать пять лет со дня окончания школы младшим сыном Петра Степановича, по какому случаю он приезжал в За Донецк. Младший сын видался с отцом реже своих братьев, может быть, поэтому яснее увидел, как состарился Петр Степанович. В самолете, пока летел назад в свой Новосибирск, все время думал, что же делать с отцом. Так ни до чего и не додумался. Потом засосали текущие дела, обычная суета журналистской жизни, потом эта Олимпиада неудачная… Спохватился, только когда надвинулась новая, полукруглая дата Петра Степановича, почувствовал угрызения совести, а может быть и еще что-то, шелест времени, что ли? Отложил недописанный репортаж и настрочил обоим братьям по письмишку с предложением встретиться.

С отцом, конечно, надо что-то решать. Сколько еще он может оставаться один? Но я предлагаю не письмами обмениваться наспех накарябанными а съехаться, и поговорить, сколько надо, и решить окончательно.

Я последний раз был в Задонецке после долгого перерыва два года назад, на встрече выпускников нашей школы. Собрались дружно, приехали с разных концов Союза, а поразбросало их, дай бог как! Петька Столяренко стал летчиком, живет аж в Уссурийске, но и он прикатил. Пришло много наших преподавателей, была даже Варвара Ивановна, которая учила меня с первого по четвертый класс, старенькая уже.

Пробыл в Задонецке два дня, но ничего толком не увидел, все время ушло на общение с одноклассниками. Заметил лишь – от автовокзала, – что наша церковь снова облезла. Похоже, что теперь ей уже никогда не оправиться. Рассчитывал на обратном пути заехать в Харьков, но обстоятельства сложились так, что в Харькове я был глубокой ночью, поэтому решил никого не тревожить.