Жизнеописание Петра Степановича К.

Мы не можем, например, сказать, что Петр Степанович совсем отвернулся от честолюбивых проектов своей молодости – потрясти мир необыкновенным сочинением. Так, отсрочил их на неопределенное время. Иногда листал свои старые рукописи, кое-что перечитывал с удовольствием, но теперь у него были уже другие замыслы, более серьезные. По выходным, когда было время, – летом все-таки надо было еще огородом заниматься – он делал разные записи, из которых впоследствии намеревался составить обстоятельный труд общего плана, был, был еще порох в пороховницах.

Казалось бы, сердечко пошаливало и двадцать лет назад, потом еще были всякие неприятные нагрузки, а когда подошел срок выходить на пенсию, Петр Степанович все оформил, а бросать работу не стал. Чувствовал, что еще может потрудиться, тем более, его попросили. «Нам вас заменить некем, Петр Степанович, где сейчас найдешь такого специалиста, как вы!» К тому же и пенсия была маленькая.

Правда, в том же году, в конце года, вышел новый закон о пенсиях, теперь Петр Степанович как пенсионер мог бы получать намного больше. Они даже посоветовались с Любовью Петровной, не бросить ли ему все же службу. Она работала старшей сестрой в своей больнице и рассуждала как медицинский работник.

– Ты, Петр Степанович, решай сам. Если тебе тяжело работать, уходи. Проживем как-нибудь. А если работается, – можно и потянуть еще лямку. На работе тебя уважают. Те, кто уходят на пенсию, чаще болеют, это я по нашим пациентам знаю. Ты давно видел Трофима Игнатьевича? Пока работал – еще за девками гонялся, а сковырнулся на пенсию три года назад – теперь уже без палочки не выходит. Смотри сам. Новая пенсия хоть и больше, а тоже – не зарплата с премиальными.

Это Петр Степанович и сам понимал. Прожить они могли бы, тем более, с огородом. Но и деньги были нужны. Крыша стала подтекать, требовала серьезного ремонта. Говорили, скоро газ будут проводить, – опять деньги понадобятся. Младший сын еще учился, надо было помогать, да и старшие не совсем стали на ноги, порой и им приходилось подбрасывать.

Одним словом, Петр Степанович никуда с работы не ушел, но все-таки повышением пенсий был доволен. Ведь теперь в любой момент можно было бросить службу. Сестра Галя тоже стала получать побольше. Все складывалось так, что подтверждало оптимистические прогнозы Петра Степановича, ждавшего новых перемен. И хоть они происходили не очень быстро, Петр Степанович все еще не терял надежды на возвращение 1922 года – как все тогда оживилось!

Сейчас тоже ведь многое менялось: сперва сельхозналог снизили, потом пенсии повысили, потом… Да возьмите хотя бы культ личности! Его правильно осудили, как будто с Петром Степановичем посоветовались! Он всегда был против этих воспеваний. А реабилитация невиновных! Его самого!

Петр Степанович стал с интересом читать газеты, и ему очень понравилась идея дать больше простора материальным стимулам в экономике, как предлагал в газете «Правда» харьковский профессор Либерман.

Скажем честно, к людям с такими фамилиями Петр Степанович всегда относился настороженно, хотя демонстративной нелюбви к ним он тоже не одобрял, старался быть объективным. Его отношение к этому вопросу еще со времен деникинской тюрьмы было двойственным и сильно зависело от конкретных обстоятельств.

Например, когда, незадолго до смерти Сталина, уволили с работы главврача районной больницы Льва Захаровича, опасаясь, что он станет неправильно лечить районное начальство, как это уже делали разоблаченные врачи-убийцы с членами правительства, то Петр Степанович почти открыто заявлял, во всяком случае, своим домашним, что не верит в такую глупость. Во-первых, от Любови Петровны, работавшей в этой больнице, он слышал много хорошего обо Льве Захаровиче. А во-вторых, говорил он тогда старшему сыну, евреи – народ умный. Если бы они захотели нанести вред нашему району, они не травить должны были бы наших начальников, а только то и делать, что заботиться об их долголетии.

Когда же посадили Бронштейна, многолетнего директора торговой базы, то Петр Степанович почти не сомневался, что нет дыма без огня. Какой смысл работать в торговле, если ты не имеешь навара? Поэтому они всегда там и работают. А считать, что его посадили только за то, что он еврей, тоже нельзя, потому что у него было два подельника – заведующий продмагом Казимир Казимирович Лещинский, наверняка, поляк, и Елена Ивановна из райторготдела, та вообще русская. Так что здесь все было чисто.

Вообще же в те времена Петр Степанович кощунственно считал себя чуть ли не космополитом.

– Скоро уже окажется, что мы не только паровоз и радио изобрели, но и закон всемирного тяготения открыли, – иронизировал он. – Просто еще не подыскали Ньютону подходящую замену.