Жизнеописание. Письма к П.А. Брянчанинову и другим лицам

Позже, когда она уже была монахиней, он говорил ей: "Ты - исполнение моей мечты; все, что думал сделать я и не сделал, ты исполнила. Когда тебе было 7 лет, однажды я ходил по саду; в душе моей росла решимость оставить все и тайно уйти в монастырь. Грустно было мне, слезы лились из глаз. Вдруг из темной отдаленной аллеи выбегаешь ты, бросаешься ко мне, обвиваешь своими ручками мою шею и с беспокойством спрашиваешь, о чем я плачу? Я принял твое появление за ответ свыше на мои мысли. В душе моей сказалось: "Нет, нет, не могу ее оставить, займусь ее воспитанием". С тех пор я оставил мысль о монашестве. Ты точно сказала мне: "Оставь свои намерения, ты не должен покидать меня, а я их исполню"".

В семье, в праздничные и воскресные дни, был обычай собираться в кабинете Михаила Васильевича, где кто-нибудь из старших детей читал Евангелие или Жития Святых, а он сам объяснял прочитанное. Чтения эти и беседы производили всегда глубокое впечатление на Анету. "Меня так поражало в детстве, - рассказывала она потом, - дивное, высокое учение Спасителя, а мысль, что мы не исполняем Его святые заповеди, глубоко возмущала мою душу". "Отчего же мы не делаем того, что велит Господь? - спрашивала она у сестер после ухода отца. - Отчего мы не раздаем всего и не идем за Ним?" Сестры смеялись над подобными ее вопросами, которые она все чаще и чаще повторяла. Для нее это были вопросы всей жизни, а они не могли понять этого, не могли так, как она, глубоко, душою чувствовать весь смысл Божественного учения. Им казались слова ее странными, почти неуместными... И она переставала спрашивать их, углубляясь в самое себя, переживая все одна, проводя ночи в слезах, не находя ни в ком сочувствия и ответа на волновавшие ее детскую душу сомнения. Раз ей пришлось слышать рассказ о святой Марии Египетской, дивные подвиги которой пленили ее воображение; ей захотелось тоже спасаться и жить, как жила святая Мария. И вот в одну ночь, когда особенно не спалось ей, она решила уйти в пустыню. Одевшись потихоньку, чтобы не разбудить никого, будущая подвижница подошла к окну и, задумавшись о чем-то, незаметно для самой себя склонила свою детскую головку на подоконник и заснула мирным младенческим сном. Так проспала она до утра к ужасу и удивлению няни, пришедшей по обыкновению утром одевать ее. Так, еще с детства пленяла ее жизнь святых, полная самоотвержения и любви к Богу, их подвиги, подражать которым она старалась и тогда. Но это не мешало ей чутко отзываться на все прекрасное в природе, в людях, во всем окружающем. Чувство поэзии, красоты росло и крепло в ней с годами. Плеск волн о берег пруда, ветка яблони в цвету, красивое сочетание красок или звуков, и даже изящное украшение привлекало ее внимание и возбуждало восторг в ее душе и благодарное удивление премудрости и милости Творца к людям. В самые юные годы она выше всего на земле ценила душу человека, считая унижением человеческого достоинства отягощать себя излишними и несоответствующими своей цели нарядами.

"Человек не должен быть рабом своих вещей", - говорила она, завидуя простой одежде крестьянок.

Если старшие сестры не всегда сочувственно относились к ней, зато она нашла в меньшом брате, Васеньке, верного друга, которому решилась поверять свои заветные мысли и которого не переставала глубоко любить всю свою жизнь. Он подходил к ней своим сосредоточенным характером и любовию к уединению. Она любила слушать его игру на скрипке и всегда, по окончании уроков, спешила к нему в сад, где он с нетерпением поджидал ее, наигрывая ее любимые мотивы. Часто любили они вместе качаться на качелях и рассуждать о высоких предметах. Хотя Васенька не мог всегда дать ей ответ на волновавшие ее вопросы, но никогда не смеялся над ней и безгранично любил ее.