Жизнеутверждающая книга о том, как делать только то, что хочется, и богатеть

Я прямо-таки повернулся на этой деревне; я много читал про ее постройки и про ее жителей, искал статьи про ее историю. Фотографии, сделанные в пору ее расцвета, поражали – на них была совершенно райская деревушка 60-х годов. На берегу отдыхали гламурные особы в бикини и коротких шортах; все это немного походило на Лазурный Берег и уж точно ничего общего не имело с Данвеганом.

Вилья-Эпекуэн во всех смыслах являлась городом-призраком (ну, деревней-призраком, если быть дотошным); люди, когда-то проживавшие здесь, в основном наладили свою жизнь вдали от нее, кроме, разве что, одного фермера, волка-одиночки. Побитый жизнью старик по имени Пабло Новак проводил свои дни в прочесывании развалин и выпасе коз.

«Я был уверен в том, что до своей смерти я сумею восстановить деревню, – говорил он в одном документальном фильме. – Но я ошибся…»

Во всей этой рухляди было предостаточно шарма и помимо Пабло; все же прошлое Вильи-Эпекуэн меня несколько беспокоило. Никто не погиб, однако всем, кто здесь жил, пришлось срочно эвакуироваться и искать какое-то новое место. Предприниматели потеряли свой хлеб. Для всех это прошло очень болезненно. Да, со времени потопа прошла уже четверть века, но все же я прекрасно осознавал, что собираюсь гонять по зданиям, которые когда-то кому-то принадлежали.

Я хотел представить зрителям историю этих людей, так что фильм, базирующийся исключительно на линиях и трюках, не рассматривался. Самым лучшим вариантом было сделать необычную документалку, каждый кадр в которой должен был отдавать эпичностью и соответствовать общей жутковатой атмосфере этого места, ее апокалиптической энергетике.

Я задумал создать нечто грандиозное.

Когда я наконец прибыл в Аргентину в марте 2014 года с Дэйвом Соверби, выступавшим в роли режиссера, я сразу же убедился в том, что сделал правильный выбор. Первым, что мы увидели, приближаясь к Вилье-Эпекуэн, была бойня, которая возвышалась на горизонте словно искалеченный сжатый кулак. Опустошенная местность выглядела еще более сюрреалистично, чем на фотографиях. Мертвые деревья, все иссохшие и белые, окаймляли проселочную дорогу, ведущую в центр поселения. Прибыли мы в полдень, солнце нещадно палило, и все же это жестокое сорокаградусное пекло явило нам необыкновенную красоту, странно сочетающуюся с безжизненностью пейзажа. Под таким яростным освещением каждый оттенок, каждая поверхность – все выглядело восхитительно.

Вблизи Вилья-Эпекуэн оказалась трагическим зрелищем; потоп, превративший деревню в руины, разрушил жизни многих людей. Однако вся эта разруха давала такой простор, повсюду было столько необычных линий… Высокие стены, старые оконные выступы, плоские крыши. На заброшенной детской площадке мы обнаружили несколько качелей из старых сплетенных труб, по которым я мог скакать и катать. Дебри вроде ржавых стальных балок и разваливающихся шлакоблоков были хорошим материалом для изготовления рамп. Ввиду того что все было покрыто илом – белесым пережитком отступающих лагунных вод, – разъезжать на байке было крайне опасно. Грунт представлял собой желеобразное месиво. Когда я впервые поехал на велосипеде по улицам деревни, даже набрать достаточную скорость оказалось трудной задачей, временами мои колеса увязали будто в зыбучем песке. Еще меня беспокоили остатки зданий. У большинства домов сохранился лишь каркас. Многие находились в критически аварийном состоянии. Их фундамент и поддерживающая кирпичная кладка подверглись жестокой эрозии во время потопа, так что я должен был проверять каждую поверхность, перед тем как приниматься ездить по ней.

В конечном счете мы с Дэйвом разработали технику, которую назвали «тест-топотом». Это совершенно безбашенное занятие предполагало, что мы ходим по крыше или какому-нибудь выступу и стучим по нему ногами. Сначала мы топали легонько, носком. Как только мы понимали, что стоим на более-менее стабильной поверхности, мы подпрыгивали и обрушивались вниз с такой силой, на какую только были способны, молясь при этом, чтобы все не обвалилось и не погребло нас под собой. Джордж и Джон были с нами (в качестве «экспертов по здравоохранению и безопасности») и помогали с некоторыми техническими сложностями, которые возникают во время съемки в заброшенном населенном пункте; они налаживали рампы и линии до начала райдинга. Часто они подпирали раскиданным там-сям мусором потолки в зданиях: для этих целей они использовали все подряд, от стальных балок до сооруженных из камня и рухляди башен.