Жизни Кристофера Чанта (ЛП)

– Я пришла вовсе не к тебе, – ответила она. – Мы искали Кристофера. Кристофер, мы хотим просить тебя вступить в должность Крестоманси, хотя бы на данный момент. Вероятно, правительство назначит в итоге какого-нибудь другого кудесника, но сейчас такая критическая ситуация. Как считаешь, сможешь, дорогой?

Они все умоляюще уставились на Кристофера – даже доктор Симонсон. Кристоферу стало смешно.

– Вы знали, что мне придется. И я согласен на двух условиях. Я хочу, чтобы Мордехая Робертса освободили и больше не арестовывали. И чтобы Бо… Милли стала моим главным помощником, и ей должны заплатить достаточно, чтобы она смогла учиться в пансионе.

– Всё, что пожелаешь, дорогой, – поспешно ответила мисс Розали.

– Хорошо. Тогда давайте вернемся в вестибюль.

В вестибюле под запачканным зеленым куполом удрученно собирались люди. Здесь был дворецкий, двое мужчин в поварских колпаках, экономка с большинством горничных и лакеи.

– Пусть приведут садовников и конюхов тоже, – сказал Кристофер и подошел посмотреть на пятиконечную звезду, где, наблюдая, сидел Трогмортен.

Сузив глаза и до предела напрягая колдовское зрение, Кристофер смог разглядеть крошечную круглую пустоту в центре звезды – вроде призрачной мышиной норы, – с которой Трогмортен не сводил взгляда. Трогмортен обладал впечатляющей магией. С другой стороны, он будет только рад, если дядя Тенни вернется.

– Как можно помешать кому-то пройти здесь? – спросил Кристофер.

Такрой побежал к шкафу под лестницей и вернулся с охапкой странных свечей в звездообразных подсвечниках. Он показал Кристоферу и Богине, куда их ставить и какие слова произносить. Затем он заставил Кристофера отойти и зажег все свечи магией. Кристофер осознал, что помимо всего прочего, Такрой – полностью квалифицированный маг. Когда свечи вспыхнули, хвост Трогмортена презрительно дернулся.

– Кот прав, – сказал Такрой. – Это остановит большинство людей, но с тем запасом драконьей крови, что есть у твоего дяди, он сможет прорваться в любой момент, когда захочет.

– Значит, схватим его, когда он прорвется, – заметил Кристофер.

Он знал, как поступил бы сам, если бы знал, что его поджидает Трогмортен, и был практически уверен, что дядя Тенни поступит точно так же. Он подозревал, что они мыслят довольно-таки одинаково. Если он прав, у дяди Тенни уйдет некоторое время на подготовку.

К этому моменту немалая толпа людей зашла в вестибюль через большую парадную дверь, где они и остановились, сжимая в руках шапки и неловко счищая землю с обуви. Кристофер немного поднялся по лестнице, посмотрев вниз на долговязые безвольные остатки Габриэля де Витта и встревоженные расстроенные лица, наполовину освещенные зеленоватым солнечным светом от запачканного купола, а наполовину – пламенем странных свечей. Он точно знал, что надо сказать. И с удивлением обнаружил, что наслаждается своей ролью.

– Поднимите руку все, кто может творить магию, – крикнул он.

Поднялись руки большинства садовников, как и пары конюхов. Посмотрев на домашний персонал, Кристофер увидел, что поднял руку дворецкий и один из поваров. Среди них был также мальчик-коридорный, который записывал счет во время крикетного матча, и три горничных, в том числе Эрика. Поднялась рука Такроя, как и Богини. Остальные угрюмо смотрели в пол.

– А теперь поднимите руки те, кто может работать по дереву и по металлу, – выкрикнул Кристофер.

Немалая часть угрюмых людей удивленно подняла руки. В их числе были доктор Симонсон и Флавиан. Все люди из конюшни и садовники. Хорошо. Теперь оставалось лишь подбодрить их.

– Ладно, – сказал Кристофер. – Нам нужно сделать две вещи. Мы должны не пускать сюда моего дядю, пока не будем готовы схватить его. И мы должны вернуть Габриэля де Витта.

Второе заставило всех зашептаться с удивлением, а потом – с надеждой. Кристофер знал, что правильно поступил, сказав это, хотя и не был уверен, что это возможно. И лично он не стал бы жалеть, если бы Габриэль остался разделенным на восемь безвольных частей до конца их жизней. Он поймал себя на том, что наслаждается больше, чем когда-либо.

– Именно это я сказал, – продолжил он. – Мой дядя не убил Габриэля. Он просто разбросал его жизни. Мы должны найти их и собрать обратно. Но сначала… – Кристофер посмотрел на позеленевшее стекло купола и свисавшую с него на длинной цепи люстру. – Надо сделать нечто вроде птичьей клетки – достаточно большой, чтобы накрыть пентаграмму – и подвесить ее здесь так, чтобы в нужный момент сбросить и накрыть всё, что попытается здесь пройти, – он указал на доктора Симонсона: – Вы отвечаете за ее создание. Соберите всех, кто умеет работать по дереву и по металлу, но убедитесь, чтобы среди них были и те, кто может творить магию. Я хочу, чтобы клетку усилили чарами, не дающими вырваться из нее.

Борода доктора Симонсона гордо и важно встопорщилась. Он слегка насмешливо поклонился:

– Будет сделано.