Жизни Кристофера Чанта (ЛП)

Мисс Розали настаивала, что военный совет должен также решить, как сообщить министерству, что происходит, но этот вопрос так и не решили, поскольку Кристофера постоянно отзывали. Сначала доктор Симонсон позвал его вниз в вестибюль, чтобы объяснить, как предполагается делать ловушку. Доктор Симонсон отнесся к делу куда серьезнее, чем Кристофер ожидал.

– Это довольно-таки нестандартно, – сказал он, – но кому какое дело, если мы поймаем нашего приятеля.

Кристофер был на полпути наверх, когда пришел дворецкий сообщить, что они сделали для защиты территории всё, что смогли выдумать, и не мог бы мастер Кристофер пойти посмотреть? Так что Кристофер пошел – и восхитился. Главные ворота – и другие поменьше – были увешаны проклятиями и капающим ядом. Вдоль стен выросла ежевика с шестидюймовыми шипами, в то время как живая изгородь вызвала у Кристофера ассоциации с замком Спящей Красавицы – такой она была высокой и изобилующей шипами, крапивой и ядовитыми сорняками. Десятифутовый чертополох и гигантские кактусы охраняли заборы, а каждое слабое место мальчик-коридорный снабдил тайными ловушками. С помощью своего ручного хорька он продемонстрировал, как любое существо, ступившее туда, превратится в гусеницу; а здесь потонет в бездонной канализации; а здесь его схватят гигантские клешни; а здесь… ну, в общем, он создал девятнадцать ловушек – одну ужаснее другой. Кристофер побежал обратно в замок, думая, что если им удастся вернуть Габриэля, надо будет попросить его повысить мальчика-коридорного. Он был слишком хорош, чтобы растрачивать его таланты на исполнение мелких поручений.

Вернувшись в командный пункт, Кристофер велел установить набор магических зеркал, настроив их на разных частях укреплений – чтобы, если кто-нибудь попытается их атаковать, они сразу же об этом узнали. Флавиан как раз показывал ему, как активировать чары, нарисованные на задней стороне зеркал, когда их прервала экономка:

– Мастер Кристофер, в этом Замке не хватит припасов, чтобы держать осаду. Как я проведу внутрь мясника, и булочника, и молочника? Здесь куча ртов, которые надо кормить.

Кристоферу пришлось составить расписание привоза продуктов, чтобы они с Богиней могли в нужный момент пропустить их внутрь. Богиня пришпилила его рядом с расписанием дежурств у наблюдательных зеркал, диаграммами поисков, графиком дежурств, графиком патрулей – стена уже покрылась списками.

Посреди всего этого две девушки по имени Берил и Иоланта (Кристофер никак не мог научиться их различать) уселись за пишущие машинки и принялись трещать на них.

– Может, мы больше и не колдуньи, – сказала Берил (если только это была не Иоланта), – но это не мешает нам продолжать вести обычные дела. Мы можем разбираться со срочными запросами или, по крайней мере, помогать советом.

Короче, они тоже отзывали Кристофера.

– Проблема в том, – призналась Иоланта (если только ее звали не Берил), – что Габриэль обычно подписывает все письма. Мы не думаем, что вам следует подделывать его подпись, но, может, вы просто напишете «Крестоманси»?..

– Прежде чем перенесете мешок с письмами на почту, – добавила Берил (а, может, Иоланта).

Они показали Кристоферу, как наложить печать кудесника с девятью жизнями на слово «Крестоманси», чтобы колдуны не могли использовать его во вред. Кристофер немало повеселился, изобретая эффектную роспись с испепеляющим клеймом кудесника, которое защитит ее от дяди Тенни. Ему пришло в голову, что нынешняя деятельность доставляет ему больше удовольствия, чем всё, чем он когда-либо занимался. Папа был прав. Он действительно создан, чтобы стать следующим Крестоманси. «Но что, если бы я не был?» – подумал Кристофер, ставя еще одну испепеляющую подпись. Ему просто повезло, что это так. Что ж, тогда, подумал он, наверняка что-нибудь можно было бы придумать. Зря он чувствовал себя в ловушке.

Кто-то позвал его с другого конца комнаты.

– Думаю, мне досталась самая легкая работа, – засмеялся Такрой со своей кушетки в центре, готовясь войти в первый транс.

Они договорились, что Такрой попробует серию коротких трансов, чтобы просмотреть как можно больше миров. И мисс Розали согласилась играть для него на арфе, хотя у нее совсем не осталось магии. Она сидела на краю кушетки. Когда Кристофер проходил мимо, Такрой закрыл глаза, а мисс Розали провела по струнам, извлекая нежный журчащий аккорд. Такрой распахнул глаза:

– С ума сойти, женщина! Ты что, хочешь, чтобы мой дух увяз в карамели? Неужели ты не знаешь никакой сносной музыки?

– Насколько я помню, ты всегда возражал против всего, что я играла! – парировала мисс Розали. – Так что я буду играть то, что нравится мне, и точка.

– Ненавижу твой музыкальный вкус! – огрызнулся Такрой.

– Успокойся, иначе не сможешь войти в транс. А я не хочу зазря утруждать пальцы! – резко ответила мисс Розали.