Жизни немертвых важны

Это точно мой, потому что второй такой же тут хрен достанешь. Да и узнаю характерные царапины, а ещё, при взгляде на амулет, возникает какое-то ощущение родственности.

Подписываю договор.

— Вот и всё, — произношу я и беру амулет в руки.

Ожидал какого-нибудь говна, типа проклятья или ударной дозы вита-энергии из шкатулки, но ничего такого. Или не успели приготовить, или не стали, потому что не имели уверенности, что сработает наверняка. И правильно сделали, что не успели или не стали.

«Телеги с пушками», — приказал я своим.

Забираю амулет, разворачиваюсь и иду обратно в город. Навстречу мне уже катились телеги, гружёные смертоносной бронзой.

Персы, пока там рулит Ариамен, больше не проблема и не следует ждать персидской армии у своих стен в ближайшее время.

Наконец-то можно спокойно заняться ритуалом…

— Почему понедельник, Алексей? — раздался за спиной вопрос Ариамена.

— Потому что в понедельник человек расплачивается за беззаботно проведённое время, — ответил я и продолжил свой путь.

/Королевство франков, г. Орлеан, генеральная ставка Ордена тернового венца/

На тренировочной площадке стоял шум: новобранцы проходили второй этап аттестации в рядовые братья ордена, поэтому пересекали сейчас полосу препятствий, стреляли из арбалетов и показывали качество усвоения приёмов боя с пикой и алебардой.

Точилин смотрел на происходящее с балкона, попивая местный эль из деревянной кружки с толстой ручкой.

Местное правительство, а именно король всех франков Людовик VI дал «добро» на учреждение военно-монашеского ордена, при условии, что ему будут отстёгивать десять процентов от чистого годового дохода. Короля интересовали только деньги и это можно было понять ещё по его взаимоотношениям с «Истинным крестом» — епархии позволено существовать на территории королевства только при условии ежегодных выплат десяти процентов, остальное короля не волнует и не беспокоит, даже несмотря на то, что официальный религиозный орган, представленный епископом Бенедиктом, выражал возмущение и призывал предать «Истинный крест» остракизму. (1)

Как только король одобрил и подписал разрешающую грамоту, Точилин с епископом Паисием начали интенсивную работу, которая привела к тому, что в аренду «Ордену тернового венца» передали опустевший монастырь с пахотным участком примерно в десять гектаров, а также разрешили набирать будущих воинов-монахов.

Посты, религиозные обряды и прочее Точилин внедрять не захотел, но был вынужден уступить епископу в исповедях и регулярных проповедях от святых отцов. Ещё пришлось принять в скудные ряды орденского воинства три десятка иеродиаконов и восемь иеромонахов, которых следует обучить воинскому делу, наравне с остальными новобранцами. Помимо этих тридцати восьми Штирлицев, в штат ордена добавился игумен, ответственный за ведение порядка в арендуемом монастыре.

Согласие Ивана принять в орден религиозных функционеров, несмотря на дополнительную головную боль, повысило градус лояльности епископа Паисия, который так удостоверился, что Точилин не собирается использовать орден в своих корыстных интересах.

Финансирование ордена пошло от «Истинного креста», который оказался гораздо богаче, чем казалось с первого взгляда — тут Стрельников их не обманул.

Денег у святош порядочно, потому что их прихожане — это, как правило, обеспеченные люди из купечества и ремесленных цехов.

Сначала Точилин не понимал, чего такого эти богатые и уважаемые люди нашли в трактовке христианства по версии епископа Паисия, но потом узнал, что спонсоров не особо-то волнуют конфессиональные вопросы, но очень нравится идея христианской колонизации окрестностей. В новые поселения обычно уходит беднота, доведённая до отчаяния, а ещё, на сильную перспективу, выжившие поселения способствуют новым торговым связям с совсем не чужими людьми единой с франками веры и культуры. Но Иван сильно сомневался, что местные барыги и мастера смотрят так далеко, зато видел, что проблема перенаселённости Орлеана есть, и с каждым годом становится всё острее и острее.

Как говорят в городе, у франков в ином мире король Теодорих I издал эдикт о новом и не имеющем аналогов способе казни преступников. И да, это была казнь путём отправки преступников в «божьи пути», то есть порталы в этот мир.

Преступников, по-видимому, в королевстве франков много, поэтому падает их сюда гораздо больше, чем способно «переварить» местное королевство франков.

В любой иной ситуации епископ Паисий так бы и остался никому не нужным священником, но судьба сложилась так, что его потенциал разглядели местные дельцы и он всеми силами отправляет колонистов в малозаселённые земли, где их ждёт либо счастье, либо погибель.

«Истинному кресту» не хватало тяжёлых кулаков, с наёмниками Паисий связываться брезговал, король не желал ему никак помогать, а купцы и ремесленники были довольны нынешним положением дел, поэтому епископу сильно повезло, что всё получилось так, как получилось.