Жизни немертвых важны

Значит, оборотни в окрестностях могут присутствовать в следовых количествах или отсутствовать вообще, но прошерстить территорию всё же надо, чтобы потом не было проблем.

Последний городской оборотень был быстро доставлен в мою операционную, после чего я распотрошил его и поместил органы в «стартер-пак».

Хранить органы я могу неопределённо долго, «Мёртвый стазис» позволяет, лишь бы некроэнергия была, но надо бы как-то поспешить с поиском новых «добровольцев» в мою постепенно растущую армию.

Но сегодня у меня нет времени для поиска случайных людей в окрестностях города, потому что пришла пора проверить, как там дела на Земле…

«Отнеси на склад», — приказал я Котику, ассистирующему мне на операциях. — «И скажи Морхейму, чтобы собрал мне список полезной квадратуры — пока на дощечках, а потом что-нибудь придумаем…»

— Сделаю, повелитель, — поклонился Бобби.

Уже слегка раздражает, как они гнутся передо мной. Понимаю, что это они впитали вместе с первым альбедо, влитым в их мозг, импринтинг и всё такое, но не привык я к подобострастию и прочим расшаркиваниям. Надо, наверное, внедрить какой-нибудь регламент, исключающий необходимость кланяться и кликать меня повелителем.

«Иди», — велел я Котику.

А теперь пора начертить ритуальный круг и замутить немножко чёрной-пречёрной симпатической магии…

Примечания:

1 — Три «К» — это не «Ку-клукс-клан», а «Kinder, Küche, Kirche» — дети, кухня, церковь, то есть три понятия, полностью описывающие социальную функцию образцовой немецкой женщины, по версии кайзера Вильгельма II.

2 — Денье — фр. denier — монета, подражающая римскому денарию. Стоила двенадцатую часть соля, который якобы был подражанием солиду, но, на деле, не был. Солид византийцы чеканили из золота, а соли всякие франкские пипиноиды чеканили из серебра, поэтому соль был практически эквивалентен по весу и ценности силиквам. В этом же мире вполне себе ходят золотые солиды, поэтому местные франки начали называть силиквы денье, а солем византийские золотые солиды.

Глава восемнадцатая Понедельник

/10 января 2027 года, неизвестное место/

Вхожу, кхм-кхм, в куклу.

Сразу радуюсь от того, что симпатическая магия всё ещё со мной и посмертие этого никак не изменило.

Не двигаюсь, дабы не привлекать к себе никакого внимания. Слушаю внимательно.

Тишина.

Абсолютная тишина.

Нетерпение одолевает меня, ведь так хочется посмотреть, хотя бы через куклу, на родной мир. Всё-таки, что ни говори, как ни считай, а дом — это дом. И мне его так не хватает…

Решительно раскрываю кукольные глаза и вижу стальную стену. Всё вокруг стальное, воронённое, а сижу я на столе. Это какой-то металлический бункер, чего можно было ожидать от Кирича, который отнёсся к предупреждению о грядущем Апокалипсисе очень серьёзно.

В помещении есть, помимо металлического стола, пара стульев из того же материала, металлическая кровать с, даже на вид дорогим, ортопедическим матрасом, белой синтетической подушкой, а освещаться всё это должно потолочными LED-лампами. Правда, лампы не работают, но это не мешает мне видеть всё предельно чётко — это мои свойства лича действуют через куклу, потому что раньше в темноте кукла не видела.

Но главное, что я вижу и чувствую — некроэнергия! Вихри некроэнергии буквально наполняют эту комнату, насыщая куклу магической дурью. Качественно разные ощущения, если сравнивать с моими прошлыми визитами. Но через куклу я почти ничего не могу.

Видимо, надо слезть со стола и поискать Кирича. Если он запасся вдоволь, то поделится чем-нибудь полезным, мы же друзья, как-никак…

Шевелю конечностями — чувствуются так, словно я только вчера юзал эту куклу. Ну, чисто субъективно, прошедшие пять с лишним лет никак не ощущаются, хотя они прошли, по факту.

Слезаю со стола на стул, а с него на пол и иду к двери. Ага… А как её теперь открыть? Хм…

Подпрыгиваю, чтобы достать до ручки, но ничего не получается — примерно полметра не хватает. М-мать твою.

Возвращаюсь к стулу и начинаю его толкать. Мерзкий и громкий скрип металла о металл вызывает у меня зубную боль. Но надо тащить дальше, потому что иного способа выйти отсюда я не вижу.

— Уф… — дотолкал я стул к двери.

И в этот момент, когда я уже обнял холодную ножку стула своими резиновыми ручонками, в дверь что-то мощно херакнуло.

— Ух, бля! — упал я на задницу и замер.

Новый удар по двери вызвал жалобный стон металла. А вот третий был ознаменован вмятиной посередине двери, которую затем увеличил четвёртый удар. Блядь, что там за чудовище⁈

Разворачиваюсь и рыбкой запрыгиваю под стол. Как там говорят поляки? О я пердоле, о курва!

Вновь заскрипел металл, после чего на месте вмятины образовалось отверстие, в которое затем залезли две когтистые хреновины, которые сразу же начали расширять его. Сука, страшно, очень страшно!

Пусть я ничем не рискую, кроме куклы, но иммерсивность тут максимальная, эффект присутствия и вся фигня! Курва, твою мать!

В расширенное отверстие пролезла чёрная мускулистая рука, хозяин которой будто не ставил какой-то конкретной цели своим действиям.