Жизни немертвых важны

Вытаскиваю из пачки тонкую дамскую сигарету — что-то, в последнее время, было не до курения, но их осталось всего четыре штуки, а потом придётся курить бамбук. Уже собрался крутить комбинацию на поджиг с пальца, но одумываюсь и смотрю на центральную площадь, чтобы найти хоть какой-нибудь источник огня.

Огонь развёл наш штатный ремесленник и командир отряда собственного имени, Карим Кумбасар. У него в подчинении трое: Кенан Чобан, имеющий в «Ремесле» целых сто двадцать уровней, Гюркан Уйгун, оказавшийся дилетантом в кузнечном деле с навыком «Кузнечное дело (бронник)» равным 30 уровням, а также Осман Сойкут, владеющий «Ремонтными работами» равными 67 уровням и «Ремеслом» на 15 уровне. Все эти трое парней получили имена в честь актёров, игравших в турецком сериале «Долина волков» — больше я турок не знаю, хотя сериал мне никогда не нравился.

В детском доме, если большинство голосует за просмотр ебучего турецкого сериала, то все смотрят ебучий турецкий сериал, а не идущий по соседнему каналу «Титан: После гибели Земли» или ещё что-то безусловно крутое и знаковое. И всем так нравился этот турецкий сериал, что я аж вынужденно запомнил ряд фамилий из сериальной заставки.

Теперь эти мучавшие меня в детстве турки будут работать на меня взрослого…

Покидаю свою пустую квартиру и подхожу к разожжённому самодельному горну. Втыкаю в пламя ветку и подкуриваю с неё сигарету.

«Кодзима, иди сюда!» — позвал я лидера отряда «Кодзима».

— Козьма прибыл, повелитель, — стукнул себя по бронзовой кольчуге примчавшийся по приказу немёртвый.

Хоть и дохлые все, а всё равно адаптируют новые имена для своего удобства, мать их… Ещё и слышу иногда, как они продолжают называть себя старыми именами между собой.

«Кодзима, а не Козьма!» — недовольно поправил я его. — «Ты должен гордиться, что носишь имя настоящего гения! Автора аж самого „Мэтару Гиа Сориддо“ — это большая честь, вообще-то!»

— Как скажешь, повелитель, — поклонился Кодзима.

«Если бы Хидео носил фамилию Козьма, может, не было бы у него никакой карьеры гейм-дизайнера!» — продолжил я. — «Стал бы, мать его, хикикоморием (3) каким-нибудь, на шее у родителей!»

— Я буду гордиться, повелитель, — произнёс Кодзима.

«Ага, как же», — махнул я рукой. — «Что там с организацией патрулей? Есть какие-нибудь результаты?»

— Скоро ночь, время повышенной активности оборотней, повелитель, — сообщил мне Кодзима. — Мы рассчитываем выследить некоторых из них, если они вообще существуют.

«Ладно, возвращайся к службе», — отпустил я его. — «После патрулирования присоединяйтесь к „Близзарду“, помогите им разобрать завал в зале собраний».

Даже поговорить толком не с кем. Эти все, чувствую, держат на меня обиду за то, как печально всё для них закончилось. Формально уважительны и подобострастны, делают, что говорю, но обидка есть и никуда не исчезнет. Впрочем, ну и хуй с ними, блядь, с обиженками! Больше никаких человеческих отношений с подчинёнными — только максимум эффективности в работе.

Нет, иллюзию человеческой жизни я им давать буду, жильё там, вода, свет, что-то из бытовой техники, но не больше. Мне и самому не в кайф лишать себя житейских благ, отсутствие которых ещё больше отрывает меня от человечности, поэтому всё это будет у меня и у окружающих, но больше никакой свободы воли, никакой инициативы и человечности в отношениях. Надо будет, чтобы кто-то окончательно сдох — отдам такой приказ. Пробовал уже по-людски. Посмотрите, блядь, к чему это привело…

Докуриваю сигарету, бросаю насмерть высосанный фильтр в пламя, после чего иду на прогулку по городу.

Из-за отсутствия сезонных колебаний температуры в этом мире очень хорошо сохраняются здания. Вот и здесь дома, несмотря на прошедшие месяцы, не показывают даже признаков ветшания. Тут, конечно, могло сыграть свою роль то, что строили всё это не пальцем деланные строители, но на Земле, в климате России, штукатурка в помещениях точно начала бы осыпаться…

Так, мне надо обдумать ситуацию с Землёй. Я хочу вернуться туда, даже несмотря на страшных тварей. Родина, дом, место, где я должен был быть.

И в то же время, меня гложет потребность находиться здесь. На Стоянке, которой я ещё не придумал названия, именно в этом городе. А ещё я должен найти гагатовый амулет, потому что это память о родителях, а ещё источник некроэнергии, который можно пополнять неопределённо долго. Он, скорее всего, у персов.

Даже если не у персов, то у персов люди, которые знают, где он сейчас.

С этим разобрался — персов буду невыносимо прессовать и плотно трамбовать, пока не выясню, куда подевался мой амулет или пока они мне не выдадут тех, кто знает, где он.

Теперь Земля…

Что я могу против той чёрной твари, что способна протыкать стальные двери? Кукла не может нихрена, но я припоминаю один наш разговор с Эстрид. Как раз насчёт кукол.