Жизни нет. Только боль.

Не моргнув глазом, она выдала все что думала, да еще и совершенно серьезно попросила передать это хамское сообщение ту самую девушку в кимоно, по имени Шики. Атмосфера вокруг них сгустилась и насытилась электричеством, казалось, вот-вот — и сверкнет молния. Взгляд невольно искал в их руках острые кинжалы, нацеленные друг-другу в горло, ведь их позы и движения были неотличимы от вставших в стойку фехтовальщиц, ищущих только брешь в обороне противницы, чтобы нанести смертельный удар. Невольно пригнув голову в ожидании громового раската, я могла лишь тихо молиться, чтобы этого не случилось. Чувство облегчения охватило меня, когда этот опасный разговор, наконец, прервался, и девушка в кимоно грациозно удалилась. Глядя ей вслед, я задумалась, сколько же ей могло быть лет? Голос Шики звучал слишком решительно и уверенно для девушки, в нем слышались мужские нотки. Но, наверное, она все же была примерно моего возраста. Ее фамилия, Рёги… те самые Рёги? Если так, то понятно, откуда на ней такое дорогое кимоно ручной работы — я безошибочно определила по качеству ткани и покрою, что оно не из тех, которые можно купить в магазине. Но такая родовитая фамилия, как Рёоги, вполне может иметь своего собственного мастера — здесь было нечему удивляться.

— Она очень красивая.

Азака согласно кивнула, услышав мои слова, обращенные, впрочем, скорее к самой себе. Меня всегда восхищала ее честность — даже если она терпеть не могла эту девушку, ей и в голову не пришло возразить.

— Но и очень страшная. …Она мне не нравится.

Азака удивленно подняла брови. И это было естественно, я и сама не могла вспомнить, чтобы хотя бы единожды в жизни испытала такое резкое, отчетливое и сильное чувство отторжения при первом же взгляде на незнакомого человека. Это было совершенно новое и пугающее ощущение.

— Неожиданно. Вот бы не подумала, что ты можешь возненавидеть кого-нибудь, да еще и прямо сказать об этом. Получается, я ошиблась.

Ненависть?..

Разве это то же самое, что и неприязнь? Нет, я не стала бы их равнять. Даже теперь я не могла бы сказать, что ненавижу эту девушку, просто… просто у меня возникло такое чувство, что находиться с ней в одном объеме пространства свыше моих сил. Прикрыв глаза, я вызвала перед собой ее образ. Рёги Шики. Слишком черные и блестящие волосы. Слишком белая и гладкая кожа. Эти бездонные, холодные и пустые глаза, в которых скрывается неприкрытая угроза. Эта девушка видела меня насквозь и для моего взгляда она тоже оказалась словно сделанной из стекла. Внешность, обманы и подделки не могли обмануть — мы видели то, что скрывалось в тенях позади нас. С острым и отчетливым холодком понимания я осознала — она купалась в крови. Она убивала, убивала по своей собственной воле. Она несла с собой смерть. Эта девушка — убийца.

Совсем не такая, как я. Нет, между нами — ничего общего. Я… я никогда не хотела делать то же, что и она. Во тьме, скрывающейся позади закрытых глаз, я повторяла это снова и снова. Но ее образ не уходил. Мы не перемолвились даже словом, но ее лицо и пронизывающий взгляд навсегда останутся со мной. Они словно выжжены на обратной стороне век, врезаны в память.

— Прости, Фудзино! Из-за меня ты потратила день впустую.

Голос сконфуженной Азаки заставил меня открыть глаза. Я улыбнулась — улыбнулась отработанной, милой улыбкой, приличествующей воспитанной молодой леди.

— Нет-нет, не извиняйся. Я все равно чувствую себя не слишком хорошо для встречи.

— Да, ты выглядишь бледной. Сразу и не скажешь — ведь у тебя такая чудесная и белая кожа.

На самом деле у меня была совсем иная причина, но я только кивнула. Действительно, мне было нехорошо, но я не думала, что это можно заметить даже по цвету лицу.

Азака с огорчением продолжила:

— Ничего не поделаешь. Я спрошу Микия сама, а тебе сегодня лучше вернуться домой и отдохнуть.

Чувствуя благодарность от того, что она беспокоиться о моем здоровье, я поинтересовалась:

— Но… то сообщение для твоего брата. Ты считаешь, это нормально? Он не расстроится?

— Конечно, нет. Я ему уже тысячу раз твердила. Он наверняка привык. Вообще, если хочешь знать, это заклинание, даже сродни проклятию. Слова, которые повторяются вновь и вновь, могут заставить реальность прогнуться под них. Самое настоящее женское проклятие. Не стоит его недооценивать, иначе придется горько плакать.