Жизни

Наташа как-то говорила с дедом, и он признался, что у него там есть женщина.

– Как в его возрасте!

Лилечку неприятно задела эта новость. Она почему-то считала, что Андрей Степанович должен по-прежнему любить только ее. Но главное ей было неприятно то, что в том доме, который принадлежит ей, где она была счастлива, сейчас появляется другая женщина.

Это ее немного огорчило, но она переключилась на свои новые ощущения, и отстранилась от этой неприятной для нее новости.

– Так, ведь наш дед выглядит прекрасно. Любая готова в него влюбиться, – возразила Наташа.

– Да, ты права, он красавец!

На этом разговор закончился, и они разошлись в разные стороны.

Все прошло отлично. Произносились речи, были поздравления и пожелания хорошей работы, и салон начал свое существование в ожидании новых интересных событий.

Но для Лилечки самым важным была встреча с Семеном Анатольевичем. И почему-то Лилечке в голову не приходило, что это друг Елены, она как будто забыла об этом.

Так природа не учитывает расстановку сил, людьми устроенную, она выше всех этих барьеров. И это сейчас подтверждала Лилечка, мыслями устремленная к новым впечатлениям, а они непременно должны были произойти, в этом она не сомневалась, так сильно было ее внутреннее желание что-то изменить.

Глава 21

Когда Андрей Степанович остался один, он вдруг почувствовал прилив того настроения, о существовании которого, он забыл. Чувство неопределенное. Его жизнь последнего времени была наполнена радостными событиями. И Наташа, и его влюбленность, и вдруг это знакомое, но забытое чувство одиночества, от которого он так страдал.

Он не знал, что все его ЖИЗНИ были в нем. И вот что-то ему напомнило о прошлом, когда его бросила Лилечка. Он это так сильно переживал, что это ощущение своего одиночества в мире, превратилось в его душе в отдельную ЖИЗНЬ, которая время от времени о себе напоминала.

Сейчас он ни о чем конкретном не думал, но настроение подавленности все сильнее его охватывало его, когда он вспоминал последний разговор с Кристиной. Он вдруг осознал для себя, что все его надежды, к которым он вроде бы не относился серьезно, куда-то уходят.

А под их обломками корчится одиночество, делая усилия, чтобы не погибнуть окончательно, цепляясь за стенки души, нанося ей боль, не выраженную ясно, но так похожую на ту застарелую боль, которая должна была бы уменьшиться от времени.

В таком непонятном настроении он сидел у входа в дом. Ему ничего не хотелось. Он вспомнил, как вот также, после смерти матери, он сидел, бессмысленно глядя в пустоту, когда ему казалось, что уходит из под ног почва, на которой он раньше так уверенно стоял.

И сейчас на него нашел приступ отчаяния, вызванный простыми словами Кристины: «Вот и хорошо, что ты все понял как нужно».

«А почему?» – задавал себе вопрос Андрей Степанович сейчас, находясь полностью во власти своего «одиночества», которое он ощущал всем своим существом. «Почему я не могу делать то, что мне нравится?» И тут он вспомнил свои мысли о том, что все люди связаны невидимыми нитями, которые так трудно разорвать.

Этот трюизм его немного успокоил, и он стал ходить из угла в угол, задавая себе совершенно бессмысленные вопросы, в то время, когда свободное пространство его души заполняло собой одиночество.

Ему стало трудно дышать, и чтобы отравить ненавистные ему мысли о своем безвыходном положении, он положил под язык таблетку. Стало немного легче, но вопросы с назойливостью преследовали его.

«Причем тут карьера мужа, когда вот так ни за что я должен страдать?» – и внутренний голос, вступив с ним в диалог, отвечал ему:

«Так устроена жизнь, что наши силы неравны по сравнению с тем, как люди связаны прочно с прошлым, и это «Навсегда»

Это слово «Навсегда» Андрей Степанович сейчас ненавидел. Он его не признавал, он чувствовал в себе силы разорвать эти невидимые прочные нити, как он раньше не чувствовал в себе способности сделать это в нужных обстоятельствах.

«И для чего нам дается жизнь, если мы не живем так, как хочет душа? Отчего эти муки и страдания, которые вслед за отчаянием, поселяются в душе, вместе с одиночеством? Не могу я всю жизнь стоять где-то рядом с возможностью счастья. Я хочу, чтобы оно мне принадлежало».

И опять пришла мысль о том, что не в его власти заставить Кристину сделать решительный шаг и уйти к нему, пусть и разрушив карьеру мужа. И опять он задавал себе тот же вопрос: «Причем тут карьера мужа? Возможно, она не нуждается во мне так, как я, но когда двое одинаково хотят чего-то, оно случается?»

Он набрал номер телефона Кристины, и, не зная, что будет ей говорить, ждал. Когда он услышал ее голос его смелость куда – то пропала.

– Как ты доехала? – он нервничал.

– Очень хорошо и быстрее, чем я думала.

Спокойный голос Кристины подействовал странно на Андрея Степановича, и вдруг он неожиданно, сказал:

– Я решил, что мы должны быть вместе, и я готов на все. Я хочу, чтобы ты ушла от мужа.

Он ждал.

– Ты сошел с ума!