Жизор и загадка тамплиеров

Итак, все прояснилось. Для Бернарда Клервоского война — меньшее зло, к которому следует прибегать только в безвыходных ситуациях. Христиане могут вести справедливую войну лишь в том случае, если над Церковью, то есть христианской общиной, нависла угроза; [21]насилие не должно применяться к евреям, еретикам и язычникам, ибо истина не навязывается силой. [22]Христианин обязан сначала использовать силу убеждения и только в случае провала миссии может взяться за оружие. Этими же аргументами были узаконены крестовые походы. У неверных просили вернуть Святые места, которые принадлежат христианам. Они отказались и не соизволили исправить причиненную несправедливость. Вот тогда настало время защитить правое дело силой. Вспомним знаменитую формулу Блеза Паскаля: не имея возможности сделать так, чтобы правые стали сильными, сделали так, чтобы сильные стали правыми. А ведь Бернард жил в эпоху ордалий и суда Божьего. Позднее при осаде Безье папский легат якобы сказал крестоносцам: «Убивайте всех! Бог разберет своих!» В любом случае, мысль Бернарда Клервоского сформулирована предельно четко: мусульмане могут креститься — и христиане примут их как братьев, — но тем хуже для них, если они откажутся. Без сомнения, клервоский аббат помнил фразу, которую евангелист Лука вложил в уста Иисуса: «Врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною» (Лк., 19, 27). Римская церковь, всегда представлявшая Иисуса как глашатая мира и «агнца Божьего», избегала комментировать эту цитату, которую тем не менее можно встретить в официальных церковных текстах. Не забудем, что тот же Иисус сказал: «Не думайте, что я с миром пришел на землю; не мир я принес, но меч».

Именно в этом ключе Бернард Клервоский и написал «Похвалу новому воинству», во многом посодействовав тем самым официальному основанию ордена тамплиеров. Впрочем, и у этого блестящего богослова дело не обошлось без сложностей: если он признавал справедливую войну, то не мог отрицать, что она затрагивает только сословие рыцарей, как то предписывало знаменитое трехчленное деление общества. В любых обстоятельствах первейшей задачей духовенства оставалась молитва. Аббат Клерво прекрасно это понимал: разве он сам, будучи духовным лидером и наставником христианского мира своего времени, не отрекся от мирской жизни ради монашеского пострига и не считал себя «Божьим чадом», пребывающим в молитве, молчании и созерцании. Так как же он мог свести воедино войну и молитву?

Позиция Бернарда Клервоского несомненно предвосхищает казуистику иезуитов XVII века, которую впоследствии неоднократно будет обличать Паскаль. Раз уж война — зло, но зло неизбежное, единственным выходом из сложившейся ситуации будет чистота помыслов: нельзя грешить. Воевать по приземленным, материальным причинам означает совершить тяжкий грех. А вот война во славу Божию — дело справедливое. Но и речи идти не могло, чтобы уже существующие монашеские ордена — бенедиктинцы, клюнийцы, цистерцианцы — покинули пределы своих обителей, презрев принесенный обет и долг инока. Итак, пришло время задуматься о создании новых монашеских орденов — орденов монахов-воинов. Тамплиеры появились в нужное время, и Бернард ухватился за представившийся случай, чтобы превратить их в «воинство Христово», в котором так нуждалась Церковь. В общем, тамплиеры — по крайней мере, в момент официального основания их ордена — стали своего рода вооруженной дланьюсозерцательных монашеских орденов, в особенности цистерцианцев. Можно даже сказать, что тамплиеры — это «подразделение» цистерцианского ордена, настоящая армия воинов Христовых, повинующихся исключительно духовным властям, прежде всего папе римскому. Мы имеем дело с невероятным совпадением сиюминутных потребностей, то есть необходимости защищать паломников в Святой Земле и желанием Церкви обзавестись деятельным и преданным войском. Однако сразу заметим, что в 1128 году и в последующие годы у тамплиеров не было другой задачи, кроме как охранять Святые места и дороги, по которым двигались пилигримы. В оборонительных или наступательных войнах с мусульманами они приняли участие гораздо позднее. Тогда орден Храма претерпел значительные перемены, из простого охранного отряда превратившись в элитный войсковой корпус, сражавшийся против мусульман. По правде сказать, он один был способен гарантировать присутствие христиан на Ближнем Востоке. Все это делает тамплиерам честь: они продемонстрировали удивительные стойкость и отвагу, готовность к любым испытаниям и непоколебимую веру. Но одновременно они отдалялись от своей первоначальной миссии: сознательно или нет, но орден менялся.