Жлобология 1.4

Сервисные конторы это худо-бедно понимают, потому что у них нет материальных активов. Речь о юристах, бухгалтерах, консультантах и финансовых советниках. Но вообще это должны понимать все, кто хочет построить фирму-долгожителя. Ведь смерть компании имеет свою цену: сотрудники, поставщики, контракторы, сообщества. И, естественно, акционеры. Все они почувствуют горечь утраты, кто-то больнее, кто-то нет.

Основная идея этого параграфа в том, что компании умирают, потому что их управляющие концентрируются на экономической деятельности – производстве товаров и услуг, забывая о том, что компания, – это, прежде всего, сообщество людей. Похоже, что японцы это усвоили. И, конечно, усыновление гендиров – это не причина, а следствие крепкой корпоративной культуры, что мы, мол – прежде всего семья, а не компания, и у нас есть честь. Говна мы не делаем, потому что нам это западло.

Забавно, что некоторые особо упоротые капиталисты поступают ровным счётом наоборот. Хотя, опять же, они по-своему пекутся о существовании компании. Например, дети Ингвара Кампрада (основателя IKEA) не получат контроля над компанией. Он заблаговременно распределил доли между разными фондами, трастами и холдингами, и трое его сыновей останутся ни с чем¹¹⁵. Хотя как сказать – миллиардиков десять они получат в виде недвиги и других полезных вещей. Но фишка в том, что ни один человек не сможет поколебать ценности, заложенные основателем. IKEA будет независимой, потому что основной её владелец – хитроумный фонд Stichting INGKA¹¹⁶ – владеет сам собой. Он создан как бы в благотворительных целях, но почти все доходы тратит на инвестирование. Чего только не придумаешь, чтобы твоя компания жила долго и счастливо!

На самом деле Ингвар Кампрад создал эту структуру, чтобы Икеей не завладели члены его семьи или кто-то ещё, то есть основная её цель – защита компании от поглощения. Торговая марка IKEA принадлежит другому фонду, причём по уставу члены семьи Кампрад не могут получить там большинство. «Я решил, что фондовый рынок – не вариант для Икеи. Я знал, что только долгосрочная перспектива соответствует нашим планам развития, и не хотел, чтобы Икеа была зависима от каких-либо финансовых организаций»,¹¹⁷ – говорил старина Ингвар; прожил, он кстати, 91 год. Ездил на двадцатилетней Вольво, летал эконом-классом и никогда не занимал денег. Впрочем, поговаривают, что в Швейцарии он вполне себе рассекал на Порше и жил в шикарном поместье на берегу озера. Это в Швеции он шифровался.

Малькольм Глэдуэлл (автор «Гениев и аутсайдеров», норм книга), писал, что два основных качества Кампрада – это сварливость и похуизм. В том плане, что ему было похуй, что вы о нём думаете. Прикольный чел. Но он всё-таки уникум.

У предпринимателей средней руки всё несколько иначе. Но им сейчас приходится нелегко. Капиталисты как бы всем хороши, но вот почему-то не любят плодить конкурентов. Тот же Гугл, именующий себя корпорацией добра, в реальности является компанией с крайне подвижными нравственными принципами. Как сказал бы фюрер, это фирма с пониженной социальной ответственностью. Если есть возможность не платить – они не заплатят. Кого могут – задушат. Кого не могут – купят. Такое как бы добро с кулаками.

Предпринимательство нынче ­– это подвиг. Даже десять лет назад возможностей было гораздо больше. Чего уж говорить о восьмидесятых и девяностых!

8.6. Кто убивает предпринимательство?

У средних и мелких предпринимателей есть две серьёзные проблемы, и обе ничего хорошего¹¹⁸ моему любимому среднему классу не сулят.

1) Слишком малая часть нынешних предпринимателей создаёт рабочие места.

2) Слишком большая часть нынешних предпринимателей поощряет богатых управленцев за счёт всех остальных.

Этот сдвиг происходил медленно и неуклонно, и сейчас уже всё потеряно. Среднему классу просто неоткуда браться! Новые бизнесы появляются всё реже. Тенденции этой уже больше 20 лет, а после 2000-го года всё стало только хуже, причём никто не понимает, почему. По исследованиям Джона Холтивангера из Университета Мэрилэнда¹¹⁹ с 1980-х до 2007-го года доля новых компаний в экономике упала на 12%, а к 2011 году стала меньше на целую четверть. Всё меньше американцев работает в стартапах, да и доля стартапов снизилась – даже в хайтеке. Для среднего класса это плохой знак.

Понятно, что только что созданные компании создают гораздо больше рабочих мест, чем старые¹²⁰; это правило соблюдается, несмотря на то, что куча стартапов проваливается в ад.

Больше рабочих мест – больше конкуренция среди работодателей. А это более высокие зарплаты, чтобы привлечь хороших специалистов. Вот тебе и развитие среднего класса.