Жлобология. Откуда берутся деньги и почему не у меня

Дело, как всегда, в деньгах. У вас может хватить денег на найм хорошей юридической фирмы, однако EVILCORP с ее бездонными карманами может находиться в состоянии суда бесконечно долго – дольше, чем это может позволить себе TINY COMPANY LLC. Какой же напрашивается выход, снова спросите вы? Отозвать иск и позволить EVILCORP даром пользоваться плодами труда ваших гениальных сотрудников? Но всё-таки как насчет того, чтобы все-таки проучить этих козлов?

Специально для тех, кто желает действовать в рамках закона, на свет появился инструмент под названием litigation funding (legal financing, third-party funding, lawsuit loans). Это специальный механизм финансирования судебных издержек, при котором инвестор предоставляет участникам процесса – истцам или юрфирмам – финансирование в обмен на долю в выигрыше, присуждаемом по итогам суда. Как правило, инвестор надеется получить минимум 15–20 % дохода на вложенный им капитал[147] в зависимости от кейса. Процесс выбора объекта (то есть иска) для инвестирования разнится от компании к компании; однако, в целом можно сказать, что инвесторы используют количественный анализ, чтобы определить вероятность исхода дела.

Практике litigation finance в её текущем состоянии нет и двадцати лет. Сначала она стала популярна в Великобритании (конкретно – в Англии и Уэльсе, где в общем виде она разрешена с 1967 года, а в случае дел о банкротстве аж с конца 19-го века) и Австралии. В США тема пришла в конце девяностых вместе с британскими и австралийскими фирмами, открывшими там свои офисы. Сейчас именно американская индустрия litigation finance – крупнейшая в мире, не в последнюю очередь из-за объёма деловых споров, которые здесь принято решать в суде (а не на стрелках на заброшенном заводе).

Каков объём рынка в денежном выражении? Ответить на этот вопрос очень сложно из-за завесы секретности, присущей судебной системе в целом и поведению игроков в частности, однако можно взглянуть на публичные данные крупнейших представителей litigation finance.

В материале 2017 года Bloomberg упоминает юридическую фирму Pierce Sergenian, основанную выходцами из гигантской конторы Quinn Emmanuel. Pierce Sergenian специализируется на так называемых contingency-fee кейсах, гонорар по которым выплачивается юристам только в случае положительного исхода дела. Одновременно компания работает над 10+ кейсами, что было бы практически невозможно без внешнего финансирования. Ведь выплата contingency fee может растянуться на многие и многие месяцы – и даже годы. У Pierce Sergenian такое финансирование есть: деньги в обмен на долю в выигрыше им предоставляет компания Pravati Capital. По словам Pierce Sergenian, у них есть соглашение на финансирование текущих и будущих кейсов на восьмизначную сумму. Иными словами, разброс сделок может быть от 10 до 99 млн долларов, точные данные не раскрываются.

В том же материале упоминается Burford Capital – еще один участник рынка, но совершенно другого уровня. Burford Capital – один из первых игроков данного сегмента рынка, и однозначно самый большой. Активы компании составляют около 3 млрд долларов, из которых 1.3 млрд – собственный капитал, и 1.7 млрд – средства под управлением. В 2016 году инвестиции Burford в судебные иски составили 378 млн долларов (на 83 % больше, чем в 2015)[148], а по состоянию на 2017 год общий объем инвестиций достиг 1 млрд долларов. У Burford имеются инвестиции в размере 100 млн долларов в международный портфель юридических фирм с фокусом на коммерческие иски, а также 50 млн долларов вложений в фирму, специализирующуюся на арбитражном производстве. Кроме того, Burford предоставила финансирование в 45 млн долларов British Telecommunications[149] на ведение текущих судебных тяжб. Против кого, не уточняется, но ответчиков может быть 10 и больше.

Можно выделить две основных причины[150], почему рынок litigation finance и его немногочисленные игроки – хорошая инвестиция, хотя бы с точки зрения диверсификации.

Во-первых, доходность вложений никак не коррелирует с фондовым рынком. Безусловно, причиной исков могут стать события, так или иначе связанные с рынком (например, инсайдерская торговля), однако на исход процесса не влияют ни торговые войны, ни рецессии, ни даже заявления звезд Snapchat (если вы понимаете, о чём я).

Во-вторых, litigation finance предлагает (пока) невероятную для других финансовых инструментов доходность[151]: 36 %. Это прямое следствие высоких входных барьеров в отрасль, которые, помимо наличия значительного количества длинных денег предполагают еще и большое количество связей среди юридических фирм, судей, лоббистов etc. Впрочем, как прогнозируется, в ближайшие несколько лет доходности все равно будут сильно выше среднерыночных.

Основные риски, с которыми могут столкнуться желающие вложить свои кровные[152]: регуляторный риск и приход новых игроков.