Жмурик или Спящий красавец по-корейски

— Ну почему? Что ж вы так радикально-то, дорогая моя? — Ивар Захарович картинно всплеснул руками, отступая от стола. — На первый взгляд бабуля закончила свой жизненный путь вполне законным путём, в следствии банальнейшей остановки сердца. Если молодой человек не вкатал ей ударную дозу сердечного препарату, то он тут таки совсем не причём. Жизнь всё сделала за нас, как говорится. Нет, гистология ещё себя покажет… Но судя по назначениям действительно, ничего фатального! Как пела великая Аллегрова «Ну и что же тут криминального?!»!

К сожалению, именно в этот момент несчастный терапевт решил прийти в себя. И услышав насквозь фальшивое пенисе с непередаваемым одесским акцентов, да разобрав, о чём собственно поют, не придумал ничего лучше, чем обратно в обморок уйти. Видимо с его точки зрения, в бессознательном состоянии будет лучше.

Нет, в чём-то он прав. Нас же не видно и не слышно, а значит нервы целее будут. Но вот как показывает практика, если в морге чьё-то тело дольше пяти минут не подаёт признаков активной жизнедеятельности, то это либо труп, либо товарищ Харина спать изволит. И что-то я не замечаю семейного сходства с возлежащим на полу юношей…

Да и пол, не тот, что кафельный, явно не подходит к метрикам, выданным в роддоме.

— Ивар Захарович! — укоризненно протянула, пытаясь удержать от желания банально попинать несчастного, дабы привести его в чувства. Поднять его для меня нынче непосильное дело, а звать санитаров только устроить бедолаге весёлую жизнь в ближайшие несколько месяцев.

Слухи они такие, да. А слухи среди медиков это вообще поразительные в своей скорости распространения совершенно неправдоподобные афоризмы, метафоры и сравнения.

— Ой, Женечка, да что с ним будет-то? — шеф отмахнулся, стягивая рабочий фартук и деланно пожимая плечами. — Оставь там, иди лучше, помоги закончить процедуру инвентаризации чужих внутренних органов!

— Шеф, я, конечно, вас люблю, но пол у нас кафельный. И лечить юного терапевта средствами, привычными прожжённому патологоанатому как-то не с руки, — мой укоризненный взгляд особого эффекта не возымел, пришлось давить на привычную еврейскую скупость, давно и прочно возведённую любимым начальством в непревзойдённое искусство. — И потом, спирт казённый. И расходовать их на всяких там…

— Ох, Женечка, таки наше тесное общение влияет на вас совершенно тлетворнейшим образом, — притворно опечалился Ивар Захарович, всё же соизволив обратить своё высочайшее внимание на несчастного новоиспечённого врача.

Уж не знаю, чем тот так надоел своим старшим товарищам, но явно очень старался. Раз его засунули в морг в первую же неделю работы. Обычно, такую встряску для неподготовленного разума оставляют на самый крайний случай.

— Не мы такие, Ивар Захарович, — вздохнула, вновь уделяя своё внимание бедной старушке. — Жизнь такая!

Краем глаза заметила, что обычно жизнерадостно выглядевший и заряжавший своим позитивом остальных Блюменкранц выглядит непривычно старым, осунувшимся и бледным. Увы, я могла его понять, но пока что ничем не могла помочь. Мало того, я всерьёз начинала задумываться о том, кто бы мне помог во всей этой пренеприятнейшей ситуации!

Господи, да лучше бы ревизор приехал! Там хоть схема давно опробована, отработана и доведена до совершенства! А тут пока что только поле из граблей и конца этому самому полю что-то не наблюдается!

Чертыхнувшись себе под нос, закончила вскрытие и, переодевшись, устало устроилась за своим столом, с тоской подумав о горячем чае, приятной и душевной компании… И никаких трупов, окромя одного единственного и благополучно ожившего на пару километров вокруг!

— Мечтать не вредно, вредно не мечтать… — задумчиво пропела песенку времён девяностых, выстукивая непонятный ритм кончиком карандаша по одной из многочисленных папок.

Этого добра на моём столе хватало с лихвой. И если всё пойдёт такими же семимильными шагами, то есть вполне конкретный шанс оказаться заваленной бумагами по самую макушку. Если я доживу до этого «светлого» момента, блин…

Рука машинально потянулась к переносице, но остановившись на полдороге, я вздохнула и провела пальцами по волосам. Перспективы, в связи с сегодняшними известиями, открывались ну просто шикарнейшие.

«Крыса» в морге не так уж страшно, как бы цинично это не звучало. В конце концов, в этой стране воровали, воруют и будут воровать, дайте только повод, а возможности найдутся!

Проблема в другом. «Крыса» не просто покусилась на парочку тел или кто-то случайно недосчитался нескольких органов, нет. «Крыса» тырит систематически. И это были данные только за две недели нового года. А что было в прошлом?

Путём нехитрых арифметических подсчётов получается: двенадцать месяцев, четыре недели в каждом, в среднем семь трупов за две недели. Итого, четырнадцать в месяц, умножаем на год и… Около двухсот пропавших тел. Внушает? Ещё как внушает!

И пугает тем, насколько ж надо быть уверенным в собственной безнаказанности, что бы так тырить-то! Ведь если человек чувствуют себя настолько свободным…