Жмурки с маньяком

— Ты говори, сколько будешь брать, — усмехнулся хозяин. Он успел уколоться героином, глаза блестели, его движения были неровными. — У меня много чего есть. — Барышников открыл коробку, внутри лежали шесть ампул.

— И все? — Развей умело показал на лице горькое разочарование.

— Мало, что ли? — удивился Вадим.

— Мы хотели десяток взять, компания собирается.

— Героином доберешь.

— Э нет, — улыбнулся Игорь. — Мы уже пообещали новый «торчок».

— Поэтому я всегда предупреждаю, чтобы звонили, — наставительно произнес Барышников. — Мне-то что, я никогда не обещаю, ученый уже.

— Слушай, Вадим, — заискивающим тоном начал Развеев, — давай договоримся. Деньги у нас есть, берем тачку, везем тебя, куда укажешь. Ты берешь товар, мы тебя везем обратно. Не хочешь светить точку, скатайся один. Призовые ампулы поимеешь с нас. Да мы еще сверху кинем. Ситуация непонятная складывается, вникни.

Барышников покачал головой.

— Не, земляки, ничего не получится. За герой съездил бы, а за глюкозой — нет. Я только два раза в неделю встречаюсь с человеком, который привозит товар в определенное место. Ни адреса, ни телефона его я не знаю. Очевидные вещи, зачем объяснять?

— Но героин-то тебе домой привозят, — сказал Ложкин. — Или ты забыл, что я тоже когда-то в твой шкуре был: брал на реализацию, продавал.

— Тут совсем другая ситуация, мужики, — принялся объяснять Вадим, — новый препарат, новый человек. Хотя я тоже беру у него на реализацию. — Он облизнул ярко-красные губы и напился воды из-под крана.

— А когда у тебя встреча с ним? — спросил Развей.

— На днях, — ушел от ответа Вадим. — Завтра позвони, послезавтра. Может, за эти дни встречусь с ним.

Наутро Игорь позвонил Барышникову и как ни в чем ни бывало спросил:

— Ну что, есть? Это Развей.

— Когда бы я успел-то?! — вскипел Вадим. — Завтра звони, не раньше обеда.

— Много не отдавай, двадцать штук нам оставь.

Барышников не ответил и положил трубку.

Развеев улыбнулся. Ему было тридцать два года. Как и Ложкин, Развеев сидел на «конкретных» наркотиках, пару раз лечился, ломки проходили у него не так болезненно, может, оттого, что у него была какая-никакая сила воли и он не хныкал, как Ложкин, пережигал в себе, как серу, муки абстиненции, не вынося их наружу. Хотя иногда ему хотелось лезть на стену. В такие моменты он вкалывал себе в вену дистиллированную воду: десятисекундный кайф в голове, дальнейшая имитация облегчения, полнейший самообман. Но хоть на какое-то время это помогало. Затем горячая ванна, безумные глаза, бессильный скрежет зубов. И снова остаточные проявления силы воли: он не продавал вещей из дома, так, по мелочи, на вино, пиво, которые с минимальным успехом дополняли самообман.

В основном Развеев пробивался посредничеством, довольно часто он удачно становился между покупателем и продавцом наркотиков.

И вот представился случай, о котором можно было только мечтать. Это и новый продавец, и новые наркотики. Глюкоза действовала освежающе: она моментально снимала ломку и приятной теплой волной «накрывала» при повторе. Так же действует на организм морфий.

Чем дольше размышлял Развеев над глюкозой Барышникова, сравнивая ее с другими наркотическими препаратами, тем больше уверялся в том, что изготовлена она непосредственно из опия. Это легко можно было проверить, попробовав препарат на вкус: опийные алкалоиды горькие.

Но он заметил, что новый препарат действует дольше, он успокаивает, дает жить, но в то же время что-то поднимает изнутри, заставляет жестко щурить глаза. Развеев легко воспринял смерть подростка, который на его глазах подвергся унижениям, и ему хотелось вернуться в квартиру и посмотреть на обгоревший труп с тем же непривычным, до этого прятавшимся где-то внутри, жестким прищуром глаз.

Приятели до самого вечера провозились в гараже, ремонтируя старые «Жигули-копейку» Развеева, которая была порядком запущена. Последний раз хозяин садился за руль машины два года назад, иногда забывал, что у него есть машина. Вдвоем с Ложкиным они поменяли передние тормозные шланги, сменили колодки, поставили заряжаться аккумулятор.

Развей не ожидал, когда наутро сел в машину и повернул ключ зажигания, что старенький «жигуль» заведется сразу. Но мотор живо отозвался на призывы стартера и довольно заурчал.

Игорь несколько суетливо вывел машину из гаража и подмигнул Ложкину:

— Ничего, Леня, до дома Барышникова обкатаюсь.

Вадим вышел из дома без четверти пять и направился к автобусной остановке, соблюдая неписаное правило: безопаснее всего перевозить наркотики по городу в общественном транспорте. Он вышел на остановке «Проспект Космонавтов» и уверенно прошел к иномарке цвета морской волны. Он недолго находился в салоне «Понтиака», а к автобусной остановке подходил уже с полиэтиленовым пакетом в руке.

— В следующий понедельник, — сказал Развеев Ложкину, — место Вадима займем мы. С этой отравой можно не хило подняться.

— А Вадим? — спросил Ложкин.