Жмурки с маньяком

После неудачного эксперимента врач Евгений Корнеев, которому и было поручено апробировать новый препарат, не находил себе места. Такое же состояние было и у команды Вениамина Губенко, а если говорить честно, то Андрея Белухи. Пришлось на три месяца прекратить основную работу на ферме, залечь на дно и вплотную заняться разведением нутрий. Лишь после долгого перерыва, когда следователи закрыли последнее из четырех дел, на ферму начали поступать очередные партии кошек и собак. Это были единственные животные, которые давали Алберту Ли необходимый результат. Боже, сколько их прошло через его руки!~ Причем аспирин Алберт «пропитывал» исключительно энергией от убитых кошек, другие препараты — глюкоза в частности — подвергались смеси в определенных пропорциях.

А сейчас Павел Мельник собирает материал, который покажет, что трое человек, погибших 9-го марта, — пациенты Евгения Корнеева. А четвертый — капитан авиалайнера, который увлек за собой на тот свет еще восемьдесят человек, был его соседом. Это уже о что-то. Конечно, только по этой статистике привлечь Корнеева к уголовной ответственности нельзя, но~

Итак, Мельник знает о лаборатории терминальных состояний и о производителе лекарств фирмы «Здоровье и долголетие», о враче Корнееве и его пациентах, знает Алберта Ли и его влиятельных клиентах~ Он очень много знает. Работу снова придется свернуть и на этот раз надолго. Уйдет время, полетит к черту основной заказ, а вместе с ним и деньги. Очень большие деньги.

Белуха тряхнул головой. Женя Корнеев~ Андрей считал его слабовольным человеком. Тогда, год назад, врач испугался больше всех, от него на километр разило страхом.

Через пять минут перед Белухой снова стоял Карл Хейфец.

Вениамин Губенко с недоумением и несколько заторможено смотрел, как на переднее кресло его машины садится незнакомый ему человек — лет тридцати на вид, длинноволосый, в короткой коричневой куртке. Он так и не успел удивиться, место удивления вначале занял легкий испуг, который вскоре перерос в настоящий страх. Потому что именно в это самое время, так же без предупреждения, к нему в машину должен сесть Вадим Барышников, чтобы отдать деньги и получить новую партию товара.

Незнакомец захлопнул за собой дверцу. Несмотря на свое более чем беспокойное состояние, Вениамин поморщился: так можно закрывать двери трактора «Беларусь», но никак не «Понтиака». И эта вызывающая мужицкая выходка незнакомца повлияла на Губенко несколько отрезвляюще.

— Что вам нужно? — грубо спросил он. И хотел продолжить. Но незнакомец перебил его:

— Вадим Барышников не смог прийти на встречу, попросил меня. Деньги я принес.

— Я не понимаю, о ком вы говорите. — Голос Губенко поднялся до крика. — Немедленно покиньте мою машину!

— Вадим предупреждал меня, что вы вспыльчивый, — спокойно произнес Развеев. — Но вам ни к чему нервничать.

— Вы что, не слышали, что я сказал? Вон из машины! Или я позову милицию.

— Зовите, — усмехнулся Развеев. — Только не забудьте оставить в машине наркотик. И не надо волноваться. Я пришел вместо Вадима за товаром, принес деньги. Что еще вам надо?

— Вы перепутали меня с кем-то другим. — Губенко лихорадочно искал выход из нелегкого положения. Пожалуй, выход был один. Согласно сложившейся неординарной ситуации он должен был незамедлительно доложить о случившемся Андрею Белухе. Но не мог сделать этого по простой причине: ни Белуха, ни кто-либо другой из окружения Вениамина не знали о том, что изящный глава звероводческой фермы поступает, мягко говоря, не по-джентельменски, обманывая своих товарищей. Белуха на сто процентов был уверен, что они «не пачкают» в своем городе, что пропитанная излучением глюкоза расходится в Москве, Питере и еще в нескольких крупных городах. По этому поводу между Белухой и Наркисом Бакерия, которому поставлялась глюкоза, имелось соглашение: Наркис где угодно мог распространял наркотик, но только не в Климове. И Наркис с понимаем отнесся к этому серьезному вопросу и слово держал, пока это было на руку обеим сторонам.

За подобный поступок в исправительной колонии опускают, с прозвищем Крыса обиженный сматывает свой матрац и топает в продол к таким же опущенным.

Но Вениамин был на воле и тонкостей лагерной жизни не знал. Он продолжал тренировать свой мозг, ища выход. И почти нашел его. Гораздо проще вытолкать незнакомца из машины и навсегда забыть имя Вадима Барышникова, с которым он познакомился совершенно случайно, год назад, и вспомнил о нем, когда получил первые хорошие деньги. Но захотел иметь больше. И с головой ринулся в тайную аферу, нимало не беспокоясь о мерах предосторожности.