Жмурки с маньяком

— Заводи двигатель, — приказал Хейфец. — На перекрестке повернешь направо и еще направо, во двор.

У Корнеева пересохло во рту, на глаза неожиданно навернулись слезы. И он, как робот, послушно-механически выполнил указания Карла.

Двор оказался пустынным. Два заброшенных двухэтажных здания окнами без стекол смотрели на кучи мусора. Из захламленного подъезда вышло двуногое существо с зеленым лицом. Корнеев увидел огромные круглые глаза и нос-хобот, он не сразу сообразил, что перед ним человек в противогазе.

Открылась дверь. Наверное, Корнеева сзади сильно схватили за волосы — боли он не почувствовал, он смотрел на руку того, кто сел рядом с ним на переднее кресло. Рука была грязной; грязь, образовав под длинными ногтями черные полумесяцы, казалась врачу траурной лентой погребального венка. Эта рука схватила его за горло, и он, хрипя, открыл рот. Упругая струя нервно-паралитического газа с шипеньем ударила в нёбо, стала наполнять легкие, и Корнеев помогал убийце, судорожно втягивая воздух вместе со смертоносным газом. Глаза врача округлились, из-под век брызнула кровь, обагрившая чужие грязные руки. И тут же где-то в глубине глазниц раздался звук ломающейся кости. Теперь кровь черными сгустками стала выкатываться из носа, ушей.

Корнеев вздохнул перцовый газ еще раз — глубоко и~ с облегчением. Тело его обмякло.

Карл первым выскочил из машины, отнимая от глаз влажный платок. Он всей грудью втянул в себя воздух и задышал часто. Мирза Батыев находился еще рядом с Корнеевым. Он достал из его кармана баллончик с газом и вложил в руку покойника. Придавив большой палец врача к головке распылителя, он выпустил не менее половины его содержимого. Покинув машину, таджик убрал свой баллончик в полиэтиленовый пакет и туда же положил снятый с головы противогаз.

— Говорят, самоубийцы не попадают в рай, — заметил Хейфец. Его глаза покраснели и слезились.

Мирза не ответил, он брезгливо смотрел на мокрую штанину своих брюк.

— Корнеев~ Обоссался, сука!

Таджик грязно выругался и поспешил за Хейфецом. Кварталом дальше они сели в «Жигули» Карла и поехали на ферму.

Глава пятнадцатая

Нина Березина уже два раза подходила к кровати мужа, напоминая ему, что пора вставать и что завтрак стынет. Но стыл не только завтрак, стыл немощный организм начальника милиции.

Наконец, нечеловеческими усилиями заставив себя подняться, он, как всегда, первым делом прошел в ванную. Избегая смотреть в зеркало, полковник встал под душ.

Глава города не звонил ни вчера вечером, ни сегодня утром. Алберт Ли как в воду канул. Придется самому заняться поисками, и тогда~ Березин снова сжал кулаки. И снова куда-то качнулся пол, поплыли радужные кольца перед глазами. Полковник присел, голова кружилась, во рту было сухо, появились первые признаки насморка.

И он опять попытался вспомнить, такой ли он был четыре месяца назад~ Не вспомнил. Память ворошила только живописные страницы его перевоплощения: живые иллюстрации светились флуоресцентными красками, сопровождались неслыханным нагромождением буйных звуков. А там, за пределами этого таинственного начинания, был~ Да, решил Березин, я был такой же разбитый и усталый, как и сейчас. Но я не хочу этого, не хочу!

Он через силу съел две булочки, выпил чашку кофе. «Еще пять минут, — сказал он себе, откинувшись на спинку стула, — и поеду на работу».

На столе зазвонил телефон. Виктор Сергеевич, глядя на жену, покачал головой и указал пальцем вниз.

— Меня ни для кого нет, кроме Аничкова.

— Виктор Сергеевич уже уехал, — сказала супруга в трубку. — Попробуйте связаться с ним по рабочему телефону. — Она нажала на клавишу отбоя.

— Кто звонил? — спросил супруг.

— Доктор Ли, — ответил жена с улыбкой.

Виктор Березин подался вперед, под мышками стало влажно и липко. Он закрыл глаза и тихо сказал:

— Спасибо, дорогая~

В приемной полковник торопливо ответил на приветствие секретарши, отменил все запланированные на сегодняшний день встречи и совещания.

— Срочно соедините меня с мэром.

— Слушаюсь, товарищ полковник. — Коротков потянулся к телефонной трубке.

— И еще, — Березин испытал суровым взглядом голубые бесцеремонные глаза адъютанта, подумав, что его действительно пора увольнять. — Я жду звонка от некоего Алберта Ли. Это срочно и важно.

— Хорошо, Виктор Сергеевич.

Голос мэра в трубке телефона трепетал. У Березина создалось впечатление, что глава города стоит сейчас в уличной телефонной будке под пронизывающим холодным ветром.

— Ты не ослышался, — довольно бодро говорил Березин. От предчувствия желанного сеанса годы торопливо отступали. — Он позвонил мне домой, но моя дура сказала, что меня нет. А я сидел напротив нее! Он должен позвонить мне сюда, в кабинет. Ты приедешь?~ Тогда я немедленно свяжусь с тобой. Все.

На пороге кабинета вырос адъютант.

— Виктор Сергеевич, вам звонит судья Третьяков.

Березин почувствовал, что вот-вот потеряет терпение.

— Я же просил вас отменить все совещания и встречи! Это касается так же и телефонных разговоров.

Михаил Коротков кивнул, развернулся и вышел.

— Баран! — сквозь зубы злобно бросил ему в спину полковник.