Жмурки с маньяком

Сорокавосьмилетний Валерий Амелькин, достаточно нервозный человек, долгое время страдал переутомлением после перенесенного острого инфекционного заболевания. Ему не помогали экстракты из неокостенелых рогов пятнистого оленя — пантов, действенного средства при неврозах, которое ему приписал лучший врач города. Но доктор Ли совершил чудо. Амелькин отказался от пантокрина, который он принимал по три раза в день.

Экстрасенс продолжал объяснения.

— У нас есть лаборатория, которая производит излучение, есть цех, где мы пропитываем излучением лекарственные препараты. В нашем случае — это аспирин. Хотя можно зарядить любое лекарство: липокаин, который принимает господин Третьяков, прозерин — для господина Безрукова. Запасы сконцентрированной энергии закончились, груз из ближнего зарубежья, который фактически является контрабандой, придет не скоро. А лаборатория, способная получить эту энергию, нами закрыта.

— Из всего сказанного вами, доктор, я ничего не понял, — произнес Березин. — Вы туманно изъясняетесь и что-то скрываете от нас.

Экстрасенс отрицательно покачал головой.

— Я ничего не скрываю. Два дня назад мы вынуждены были закрыть и сам цех, сняли все оборудование. Виной тому обыкновенная обеспокоенность, дискомфорт и чувство неуверенности. Я уже говорил, что работа нашего коллектива не совсем стыкуется с законами страны, поэтому любая огласка грозит нам крупным скандалом и прекращением всех работ.

— В чем заключается нарушение законов? — спросил судья и приосанился. — Кроме контрабанды, о которой вы сказали. Я не сходя с места квалифицированно определю, есть ли основания для беспокойства.

Ли пригладил ладонью волосы и опустил глаза. Не отрывая взгляда от пресс-папье на столе, он изрек:

— Энергия, которую вы получали все это время, была собрана и сконцентрирована от убитых животных.

— Как это?~ — Виктор Березин ощутил тугой комок в горле.

— Принцип таков, — пояснил врач, глядя на посеревшее лицо своего пациента. — Берут животное — собаку или кошку — и убивают его. Животное при этом выделяет энергию. Мы собрали оборудование, способное улавливать, концентрировать и даже усиливать эту энергию. Замечу, что это не наше изобретение. Зато следующий шаг — это собственно «зарядка», наше ноу-хау. Мы единственные, кто научились делать это.

В кабинете опять повисла тишина. Все усваивали услышанное.

Валерий Амелькин спокойно сообщил:

— Я что-то слышал об этом. Подобные опыты ведутся уже давно и весьма успешно. Этот метод — он называется~ — вспоминая, Амелькин пощелкал пальцами, — метод терминальных состояний.

Алберт Ли согласно кивнул головой.

Судья повторил его жест.

— И я в курсе этого. Какой же тут секрет? Другое дело — животные, с этим я согласен. Но мы с вами, к счастью, живем в России, где закон не запрещает заниматься вивисекцией и убивать животных, даже если это не относится к промышленным технологиям. К тому же в нашей стране нет Лиги защиты животных.

С судьей согласился Безруков.

— Тут могут возникнуть только незначительные проблемы, — сказал он.

— Доктор, ваше оборудование зарегистрировано? — спросил Третьяков. — Вы имеете разрешение на проведение опытов?

— Это лишний вопрос, — наморщился мэр. — И так ясно, что нет.

— Действительно, это наше упущение, — Ли твердо посмотрел на главу города. — Но это недолго исправить. Оборудование не очень сложное и не противозаконное. Но основное здесь, — он дотронулся пальцами до высокого лба. — И мой мозг, мои уникальные способности экстрасенса не заменить никаким оборудованием.

— Одним словом, вы предлагаете нам союз: мы даем вам защиту на всех уровнях власти, а вы возобновляете сеансы. — Прокурор Евгений Безруков, страдающий мочевым пузырем, сложил на груди руки и откровенно насмешливо смотрел на доктора.

— Да, господин прокурор. Я предлагаю сотрудничество. Ваша помощь будет неоценима. Теперь слово за вами — взвесьте все, и, может быть, вы найдете, что мой товар не стоит ваших услуг. Тогда~ я в ваших руках. Но, повторяю, я только в начале пути.

— А ваша фраза «остальным мой метод не помог», к чему она? — спросил мэр.

— Эта фраза — не более чем прелюдия к нашему уже состоявшемуся разговору.

Белуха вошел в ангар и брезгливо поморщился. Запах был удушающим. Около двух десятков животных затаились в тесной клетке; они реагировали на звук шагов за стенами ангара, замирали в отчаянии, когда открывались двери. В семи или восьми клетках находились кошки, вскармливающие котят. Самки не пошевелились, только беспокойные котята тыкались мордочками в металлическую сетку в поисках выхода. Но выход из ангара был только один — к тележке; и путь недолог — до следующего ангара, где их ждут люди в клеенчатых фартуках, держа наготове раскаленные печи, клещи, стальные прутки, наполненные водой бочки. У них все готово, под рукой — черный пластиковый саван.

Вениамин Губенко, дыша через носовой платок, торопливо вошел в ангар, осмотрел двух человек, сидящих в клетке, и кивнул Белухе:

— Вот этот подсел ко мне в машину, — невнятно проговорил он, указывая на Развеева. — Второго я не видел.

И быстрым шагом покинул ангар.