Жмурки с маньяком

— Погодите, Виктор Сергеевич, так мы не сдвинемся с места. Пожалуйста, расскажите, при каких обстоятельствах вы встретили Павла Мельника, выходящего из моего кабинета.

— Да Бога ради! Только~ — Березин потер лоб. — Вообще-то, я видел его стоящим у двери кабинета. А вот выходил ли он~

— Расскажите, — жестко потребовал экстрасенс. И полковник рассказал.

Доктор недолго молчал, выслушав полковника. Закрыв глаза, он просветил его:

— Большую часть здания, где я арендую площадь, занимает типография «Альфа-Графикс».

— Знаю.

— Однако вы не знаете о том, что ей заведует Ирина Голубева, бывшая жена Павла Мельника. Журналист возвращался от нее, а вы повели себя неосмотрительно.

Полковник обмяк в кресле.

— Но я же не знал! — воскликнул он. — Я был уверен, что Мельник — ваш клиент.

— Журналист знает все, — неожиданно сказал Ли. — И у меня есть все основания считать, что об этом осведомлена его бывшая жена, руководство редакции газеты. Это очень серьезно. Очень. Боюсь, что мне действительно придется свернуть работу.

Березин невольно схватился за голову. Внезапным приступом заломило затылок, ожгло уши. Яркая вывеска магазина расплылась перед глазами, ледяной пот, обильно проступивший на лбу, погасил жар, и полковнику стало зябко. Он перевел мутный взгляд на доктора:

— Мне плохо, я с трудом соображаю. — И со страданием в голосе спросил: — У вас нет с собой аспирина?

Алберт отрицательно качнул головой.

— Я ничем не смогу помочь вам, пока журналист~

Теперь уже Березин перебил его.

— Да бросьте вы причитать! Мне в сто раз хуже, чем вам, но я все-таки сдерживаюсь. Я проклинаю тот день и час, когда встретился с вами! Вы сделали из меня наркомана!

— Вы не наркоман, — успокоил его Ли. — Вы просто пожилой человек. У вас нет зависимости наркомана.

— Да слышал я уже об этом! Я зависим от своего возраста — скажите сейчас вы. Но я не могу согласиться с этим, так как точно знаю, что никогда в жизни не чувствовал себя так паршиво.

— У вас есть простой способ убедиться в обратном. Сходите на прием к своему лечащему врачу, — посоветовал Ли, — и он подтвердит вам, что планка вашего здоровья установлена на отметке -62. Минус, вы понимаете?

— Как это минус? — Березину стало по-настоящему жутко.

— Очень просто, — пояснил врач. — Пошел обратный отсчет времени, который неизбежно ведет вас от наступившей старости к смерти. Я дал вам возможность оторваться от этого предела, вы вкусили радость зрелости, на которую плевали, когда пережигали ее в свое положенное время. Повторяю: у вас все нормально. Вам не плохо, вам страшно. Страшно от того, что вы теряете дополнительный и отнюдь не самый худший отрезок своей жизни. Посмотрите мне в глаза.

Березин, вжавшись в кресло, медленно повернул к нему голову.

— Вам страшно? — спросил Алберт. А почему страшно его пациенту, он не рискнул бы сказать вслух. Хотя ему хотелось раздельно и жестко произнести: «В вас сейчас закипает энергия отчаяния, распад продукции моего препарата. Усиливается пароксизм исчезающей надежды. Потому что вся сознательная энергия основана на надежде».

— Да, — ответил Березин, едва шевеля жесткими губами. — Мне страшно. Но мне также и плохо. Нужно что-то делать~

— Вот с этим я спорить не могу.

— Нужно что-то делать, — повторил полковник.

— Возьмите себя в руки! — оборвал его Ли. — И слушайте. До этой встречи я не знал, что благодаря именно вам Мельник вышел на меня — или на нас, как угодно. Это серьезный промах с вашей стороны, но и мы также допустили ряд серьезных ошибок, пренебрегая самыми обычными правилами предосторожности. Как бы то ни было, но положение тяжелое. У меня есть два предложения к вам. Первое: вы забываете об Алберте Ли. Второе: вы помните обо мне и надеетесь на лучшее. Мы совместно исправляем допущенные промахи и поднимаем планку вашей жизни. Помните, что я говорил? Я достиг поразительных результатов и не собираюсь останавливаться на достигнутом. Все материальные ценности просто дешевка по сравнению с тем, что я вам предлагаю.

Глаза Березина ожили. Терпение, говорил он себе. И просил поддержки у бога: «Дай, господи, немного терпения, помоги преодолеть эти несколько дней, пока я не разберусь с Павлом Мельником!» Полковник скрипнул зубами, увидев перед собой призрачный узколицый образ журналиста. Вот кто виновен во всем! Продажная шкура, один из многих, за душой которого нет ничего святого. Своим поганым носом он, словно свинья, заранее роет мне могилу. Но я не отдам ему не то что дня, не отдам секунды своей жизни! Нет! Он еще не знает Виктора Березина с его мощной армией милиции. И не такие, как Мельник, обламывали себе шеи, напарываясь на непробиваемую стену силы и власти.

Полковник задышал тяжело и часто, он был готов к решительным действиям.

— О чем, собственно, знает журналист? — задал он вопрос довольно твердым голосом.

Ли едва заметно улыбнулся.