Жмурки (СИ)

Это сделало меня ближе к нему — я понимал шефа с полуслова, полувзгляда.

Но теперь — я это чувствовал — мы стали ещё ближе.

Я помню, как было с Лавеем. Меня тянуло к нему, словно в животе засел рыболовный крючок, и невидимый рыбак всё время дёргает леску.

Это давало ему власть надо мной.

И теперь такая власть появилась у меня…

Если Алекс получит третью метку — эта власть станет абсолютной.

Я не говорю, что я буду ею пользоваться. Но для остальных — особенно стригоев — я стану его Мастером.

Господи, стыд-то какой…

— Ну что, по коням?

Алекс тоже перебрался через разбитую лобовуху и спрыгнул на подмёрзшую мостовую.

— Шеф, вы не понимаете, что натворили, — я попытался его вразумить.

— Ты всё ещё жив, — отмахнулся Алекс. — Вот это я понимаю. А всё остальное… — он фыркнул и закатил глаза.

И ведь Алекс, как всегда, прав.

Это УЖЕ случилось, так что поздно предаваться рефлексии.

Делай, что должно…

Я кивнул.

— Мы уже опоздали, — я посмотрел на Суламифь. Та пожала плечами и вспрыгнув на крышу, скользнула в салон. Двигатель лимузина взревел.

— Ерунда, — Алекс последовал за ней. — К разбору полётов успеем.

Я впрыгнул в люк с места, не касаясь крыши. Кровь Алекса бурлила в моих жилах, энергия требовала выхода. Но я сдерживался: ещё ничего не кончено.

Устроившись на сиденье, посмотрел в зеркало заднего вида: на лице остались едва заметные ранки, как от оспы.

— Не дрейфь, — Алекс похлопал меня по колену. — Вернётся твоя красота. До свадьбы заживёт.

— Да я не…

И я заткнулся.

Вторая метка — палка о двух концах. В смысле — она даёт Алексу почти ту же власть, что и мне. Теперь он может улавливать мои эмоции, всегда знать, где я нахожусь…

А ещё — силу, как у стригоя. Выносливость, как у стригоя. Способность питаться чужой энергией, как это делаем мы.

Сиамские близнецы.

Незримая пуповина Метки связывает нас крепче, чем любые другие узы.

— И вы совсем не паритесь по поводу… — я кивком указал на его запястье, перетянутое батистовым платком.

Алексу не надо ничего объяснять. Он это знает лучше меня. И давая мне свою кровь, прекрасно представлял все последствия.

— Когда я тебя спас… — я знал, о чём это он. Тот самый первый раз, когда на меня набросился голодный бродячий дух. — Я СОЗНАТЕЛЬНО взял на себя ответственность за твою жизнь, — продолжил он. — Не скажу, что справился на «отлично». Но ты всё ещё жив.

— Э…

— Образно говоря, разумеется.

Алекс отвернулся.

Суламифь вывела лимузин из узкого проулка и влилась в уплотнившийся поток на проспекте. Увидев свободное окно, стригойка тут же давила на газ, и мы рывками продвигались вперёд.

Через минуту я не выдержал.

— И вы совсем не жалеете?

Шеф вздохнул и вновь повернулся ко мне. Он тоже знал, о чём это я: всё о том же первом разе.

Я хотел спросить, не жалеет ли он, что мы вообще встретились?..

— Ты об этом уже спрашивал, мон шер, — поморщился он. — Помнишь, что я тогда ответил?

— Давно это было, — буркнул я.

Я прекрасно помнил, что он тогда сказал. Просто хотел услышать это ещё раз.

— Я сказал тогда, — послушно повторил Алекс. — Так весело мне давно уже не было.

— И до сих пор так думаете?

— Ещё бы! — шеф хлопнул меня по колену. И тут же неосознанно вытер руку о сиденье — оказывается, я весь был в крови. В своей крови: она натекла из прогрызенных жучками дыр на лице.

Интересно: что это была за магия?..

Перед тем, как влезть в лимузин, Алекс успел набрать номер Котова и сбросить ему адрес, по которому нужно забрать труп и машину.

Настасья разберётся.

После битвы с графом Котов пригласил её в своё ведомство — экспертом. При прочих равных, это был отличный стратегический ход.

— То есть, вы ни о чём не жалеете, — упрямо уточнил я.

Алекс фыркнул. Неосознанно почесал запястье, а потом снял повязку. Рана практически затянулась.

— Если б не ты, мон шер, мы бы ещё сто лет ждали, пока что-нибудь случится, — буркнул он, убирая запачканный кровью платок в карман.

— То есть, — я чуть помедлил, подбирая слова. — Вы этому рады, что ли? Всему этому беспределу? — я указал назад, где в просторном багажнике гулко перекатывался связанный оборотень.

— Иногда проблемы нужно решать радикально, — пожал плечами шеф. — Господь свидетель: мне жаль Великого Князя Скопина-Шуйского, и как только станет полегче, мы обязательно отыщем и покараем того, кто его убил. Но Сашхен! Ведь ты помнишь, каким был Совет? Тебя всё в нём устраивало?

— Меня многое в этой жизни не устраивает, — я непроизвольно поёжился. — Например, я не хочу быть стригоем, — этими словами я заработал быстрый и острый, как стилет, взгляд Суламифь в зеркале заднего вида… — Но это не значит, что я пойду против системы.

— Ну и хорошо, — улыбнулся Алекс.

— Хорошо?

— Потому что система САМА пошла против тебя, — усмехнулся он. — И не без твоего участия.

— Но не из-за меня же это всё случилось!

Это был крик души.

Принято утверждать, что у не-мёртвых её нет. Но я предпочитаю придерживаться другого мнения.

— Это как посмотреть, — фыркнул Алекс. — Многие расценили появление в Питере такого крутого тебя, как угрозу своей власти. Они запаниковали. И бросились принимать меры — в силу своего разумения и возможностей.