Жнец

— Уверена, что Игротехники смогут изменить твой образ и чуть подрихтовать внешность Майкла, — добавила Кассандра.

— Чуть? Да им всю физиономию придётся переделать. — Ястреб даже съёжился. — В выступлении я не мог сказать, что подрывник нацелился на Небеса. Нехорошо, если семья услышит об этом из новостей, особенно с учётом того, что они могут где-то путешествовать, и незнакомцы увидят их реакцию. Надо сначала сказать семье, а потом уже добавить в следующее выступление.

Кваме нахмурился.

— Разве мудро оглашать эту информацию публично?

Ястреб смерил его ледяным взглядом.

— Я не буду держать её в секрете от семьи. Они имеют право знать, что им грозит особая опасность. Я надеюсь и верю, что дальнейших взрывов не последует, а серверный комплекс Небес под постоянной охраной Едзакона. Но Жнец в Игре и может атаковать Игроков-основателей.

— Но… — начал Кваме.

— Ястребу решать, делать общее объявление или нет, — перебила Кассандра. — Я точно сообщу семье. В теперешних обстоятельствах большая часть Сестринства захочет остаться в безопасности на Небесах. Мало кто из нас хорошо дерётся или не обращает внимания на боль в Игре, а это только часть возможных проблем.

Кваме вздохнул.

— Хорошо. Я согласен, что Игроков-основателей надо проинформировать о попытке покушения на Небеса, но разве надо об этом знать всему населению Игры?

Ястреб пожал плечами.

— Ты же знаешь, что Цезарь и Блейдс не умеют держать язык за зубами. Как только они узнают, через пять минут разболтают всем подряд. Амфитеатр сейчас свободен?

— Его придержали на случай, если ты захочешь выступать оттуда, — ответил Кваме.

— Тогда я созываю семейное собрание, — сообщил Ястреб. — Кассандра, можешь объявить всем, что мы встречаемся в Амфитеатре через два часа, я расскажу им главные новости.

— Можно и быстрее, — предложила Кассандра.

— Нет, мне потребуется два часа. Есть важное дело, — отказался Ястреб и улыбнулся мне. — Мы с Джекс пойдём взглянуть на небо Ганимеда.

Кассандра только что сказала, что на форумах растёт волна догадок по поводу загадочной ассистентки, которая чуть не погибла. Как только люди увидят нас вместе, тут же догадаются, что я и есть та самая ассистентка. Моё лицо заполонит все каналы, и польются слухи о моих отношениях с Ястребом. Я не была к такому готова. А ещё Жнец. Я воспользовалась этим предлогом, чтобы притормозить.

— Если хочешь скрыть нашу связь от Жнеца, не стоит, чтобы нас видели вместе. Лучше подождём несколько дней, удостоверимся, что с новичками всё спокойно. Я не спешу увидеть небо.

— Ещё как спешишь, — возразил Ястреб. — Ты годами мечтала о небе Ганимеда, и больше тянуть не стоит. Так как ты — одна из возможных целей Жнеца, Игротехники предприняли особые действия для твоей защиты. Например, у тебя есть личный пляж. А значит, тебе не надо волноваться о враждебных соседях. А если на этот пляж случайно наткнется странствующий сборщик раковин, то….

Ястреб сбросил чёрный покров, обнажив сияющую серебром кольчугу, и поднял правую руку.

— Дюрандаль! — призвал он.

Дюрандаль, великий клинок, которым Ястреб убил Кракена, вылетел из пристёгнутых к спине ножен. Меч завис в воздухе, Ястреб ухватился за рукоять, его тёмные глаза смеялись.

— Никто не посмеет причинить тебе вред, Джекс. Не в тот час, когда тебя охраняет легендарный воин.

Глава 25

Я лежала на нежнейшем песке побережья Ганимеда, сквозь туманный воздух любуясь заполняющим небо Юпитером. Завитки его бурь сияли разными цветами, складываясь в беспрестанно меняющийся калейдоскоп узоров. Юпитер был одновременно ужасающе грозным и потрясающе красивым.

— Я видела сотни изображений неба Ганимеда, но вот так лежать здесь и смотреть на Юпитер потрясающе. Как будто я не просто вижу, но физически чувствую его присутствие.

Ястреб стоял рядом, с улыбкой наблюдая за моим лицом. Он не выпускал из рук Дюрандаль, и обнажённый клинок отблёскивал алым в свете Юпитера.

— Ганимед или любят, или ненавидят, — ответил он. — Всё зависит от того, кажется тебе громада Юпитера потрясающей или жуткой. Некоторые после первого взгляда на небо удирают подальше. А другие решают остаться навсегда.

Он помолчал.

— Джекс, а тебя Юпитер восхищает или пугает?

— Звучит глупо, но я не знаю. Когда я смотрю на него, то дрожу, но от страха или восторга — сложно сказать. И это противоречие лишь усиливает эмоции.

— Да! — Ястреб широко взмахнул Дюрандалем, спрятал его в ножны и лёг рядом со мной на песок. — Как же я тебя понимаю! Когда я смотрю на Юпитер, ощущаю ту же смесь радости и паники, что и перед боем с адскими созданиями Игры, вроде Кракена.

Он счастливо рассмеялся.

— Ты бы тоже так чувствовала. Когда я увидел тебя впервые, во время допроса в Едзаконе, ты привлекла моё внимание. Все другие дети, даже Натан, не могли двух слов связать от страха, а ты продолжала доказывать свою невиновность. По твоему лицу я видел, что ты напугана не меньше других, но гнев заглушал страх, и именно это создаёт истинного бойца.