Жнец

Это было настоящее чудо. Роуэн схватил с подноса три длинных ножа и каким-то непостижимым образом стал размахивать всеми одновременно. Жнец Анастасия и рукой не шевельнула, чтобы остановить его. Но если бы она и попыталась это сделать, потерпела бы неудачу – он был слишком стремителен. Словно молния, Роуэн пролетел по центральному проходу. Сидевшие по обе стороны жнецы пытались задержать его, но ни один не преуспел – ни на йоту не сбавляя скорости, Роуэн мощными ударами отбрасывал их назад, бил и колол, колол и резал. Перед ними промчался не человек, а будто сама природа в ее смертоносной сущности – таким видела его и Анастасия. Счастливчики, вставшие на пути Роуэна, поплатились только своими мантиями, изрезанными в куски. Менее удачливые получили раны, на которые взирали с удивлением – такое с ними было впервые. Одного из жнецов – жнеца Эмерсона – пришлось потом даже везти в восстановительный центр.

И, оставив за своей спиной хаос тел, крови и возмущенных криков, Роуэн исчез в дверях Капитолия.

Пока Ксенократ взывал к порядку, жнец Анастасия посмотрела на свою руку и сделала то, чего никак нельзя было ожидать от жнеца. Она поцеловала собственное кольцо, оставив на губах капельку крови Роуэна – достаточно для того, чтобы запомнить этот момент навеки.

Как Ситра и сказала, машина ждала у восточного выхода. Роуэн думал, что это окажется авто-такси и что он будет один. Что ж, никогда не знаешь, что получишь.

Роуэн прыгнул на сиденье пассажира и взглянул на водительское кресло. Сегодня с ним происходило многое, но то, что он увидел, едва не заставило его сердце остановиться. За рулем сидел призрак.

– Вечер добрый, – сказал жнец Фарадей. – Дверь прикрой. Холод же снаружи. Поистине арктический.

– Что? – воскликнул Роуэн, с трудом удерживаясь в здравом рассудке. – Вы что, не умерли?

– Я мог бы задать тебе точно такой же вопрос, но со временем у нас туговато. Так ты закроешь дверь, или как?

Роуэн хлопнул дверцей, и машина, сорвавшись с места, растворилась в морозном вечере, опустившемся на Фалкрум-Сити.