Жнец

Тьфу! Опять я несу чепуху! Знаю, конечно! И не сдохнет она без моего лечения! Это же колдунья, черт подери! Отлежалась бы, организм залечит раны, и снова побежала творить свои черные дела. Но она мне очень нужна — как проводник и организатор доставки моего тела в пункт, где имеется поле с железными птицами. Одна из железных птиц унесет меня к светлому будущему.

Рана на груди колдуньи затянулась, сердце забилось ровно и уверенно. Она открыла глаза, всмотрелась в меня…и я напрягся! Вот сейчас вытянет руки, вцепится в глотку, и давай вопить свои гнусные заклинания! Вдруг амулет все-таки защитил ее от ментального нападения? Пусть даже и взорвался.

Но колдунья только улыбнулась, сделавшись довольно-таки симпатичной женщиной, хотя и полноватой на мой прихотливый взгляд, и глубоким грудным голосом сказала:

— Ты должен сделать мне ребенка, фаранджи! Это будет великий колдун!

Я вздохнул облегченно, и заверил, что такая честь была бы мне очень даже лестна, но этой ночью проклятый колдун привел ко мне толпу осатаневших баб, и после них никакой речи о производстве новых колдунов идти вовсе не может. А ждать, когда я восстановлю свои силы тоже нельзя — меня ждут великие дела во имя Демона Смерти и Богини Смерти, и потому мне нужно срочно выдвинуться туда, где бывают фаранджи на своих железных зебу, чтобы эти самые фаранджи доставили меня к гнездовищу железных птиц.

На что колдунья меня заверила, что очередная экскурсия появится в соседнем селении послезавтра, и она уверена, что эти фаранджи будут рады отвезти меня в аэропорт Аддис-Абебы, или они им всем вместе с гидом бошки поотшибают.

Так я узнал о том, что мурси не все такие дикие, как мне думалось, а еще о том, что не все то, что начинается плохо — заканчивается еще хуже.

А после я пошел к лежащеиму без сознания колдуну со сломанной в трех местах челюстью (Силен я стал, ого-го! Не только с женщинами силен! Пусть даже и со снадобьем), и сдернув с него амулеты во избежание взрыва, быстренько привел в подчинение себе, любимому. Ну а затем вылечил его сломанную челюсть. Можно было бы конечно отправить его душу к Моране, но не будет ли ей слишком жирно? Сколько я душ уже к ней отправил? Хватит на несколько лет вперед!

А я-то боялся — где возьму жалких десять душ? Спасибо рыжему колдуну, «помог»! Как говорят англичане: «В каждом свинстве есть свой кусочек бекона».

Глава 5

— Иди сюда, быстро! Бегом! Снимай это!

Я указал на тряпочку, которая когда-то была моими относительно чистыми трусами. Эта тряпочка сейчас не очень уютно устроилась на бедрах толстенной девахи со здоровенной тарелкой в губе. Трусы врезались в жирную плоть, и при взгляде на девку я вспомнил гусеницу с ее перетяжками на толстеньком брюшке. Отвратительно!

Девка, испуганно оглядываясь на меня стянула трусы, опустилась на колени и встала ко мне задом, видимо решив, что великий белый колдун с грозно торчащим нефритовым жезлом, как его называют китайцы, решил тут же попользовать девицу, прямо не отходя от кассы. То есть от жертвенного столба, на котором все еще висела выпотрошенная старая колдунья (Отвратная картина! Стараюсь туда не смотреть, но…взгляд возвращается и возвращается! Бррр)

Зрелище это было таким отвратительным, что меня едва даже не затошнило. Нет, не от вида мертвой колдуньи — от вида розово-черной задницы, поднятой кверху в готовности исполнить любые мои колдунские причуды. Ну а что касается старой колдуньи…печально, конечно. Честно сказать, я уже к ней как-то и привык. Уже и за «свою» ее держал…

— Иди отсюда, дура! — не удержался и пнул толстуху в зад. Она не упала, мой пинок только лишь придал ей энергии и с визгом, мотая губной тарелкой девка скрылась за ближайшей хижиной.

Я поднял мои трусы — брезгливо, двумя пальцами — повертел их в воздухе и отбросил в сторону. Черта с два я их надену! Лучше штаны на голую задницу натяну! Еще заразу какую-нибудь подцепишь от этих засаленных трусилей.

Кстати, насчет штанов…

— Эй, Дамбадзу! Где моя одежда! Найди ее! — крикнул я колдунье, о чем-то говорившей с вылеченным мной колдуном, и та с готовностью завопила куда-то вдаль, усиленно размахивая руками и едва не подпрыгивая на месте. Через пять минут штаны и рубаха лежали передо мной на земле, не очень чистые, но зато целые. Тут же был и ремень, и носки (грязные, как черт знает что!), и ботинки со следами грязных ног в светлом нутре. Между прочим — итальянские ботинки, я за них десять штук отдал. Да и штаны не с помойки взяты — лен и хлопок.

— Дамбадзу, я хочу вымыться — глянул я на колдунью, с видом преданной собачонки ожидавшей моих приказаний — И мне нужно постирать эти носки! И рубашку! И штаны! Мыло у вас есть?

Мыло у них было, но было еще и очень хорошее заклинание, которое на самом деле вмиг сделало мою одежду чистой, как в момент рождения.