Жнец

— Честно сказать — смутно! — призналась Варя — Кое-что вообще не помню. Лицо бывшего мужа, например. Ну вообще! Встреть я его на улице — и не узнаю. Помню дом родителей, дочку помню — само собой разумеется. Тебя помню. Но почему-то не помню, как мы с тобой встретились. Ты пришел к нам в дом, да?

— Да, пришел… — не стал запираться я — Там тебя впервые и увидел.

— А как мы с тобой начали встречаться? Как это все было? — Варя наморщила лоб — Вот не помню, и все тут! Вообще не помню! Помню, что живу с тобой в твоем старом доме. Мы занимаемся любовью на старой кровати… Ты работаешь участковым. Ты ведь участковым работаешь, да?

— Служу — усмехнулся я — Да, участковым.

— У меня какие-то обрывки памяти — тут густо, а тут пусто! — созналась Варя — Расскажи мне, кто я, и откуда взялась. А то мне что-то страшно становится…

Я провел пальцами по ее маленькой груди — твердой, упругой, какая и бывает у совсем молоденькой девчонки, Варя поежилась, ойкнула, прикрылась простыней. Я вздохнул (Потом! Все — потом! Пока хватит), и начал свой рассказ.

Закончил я рассказывать через час. Рассказал Варе о том, как я приехал в Кучкино, как встретил ее. Рассказал — опустив ненужные подробности, например, о том, как скормил ее мужа нечисти. Как скормил алкашей, которые ее избили. Ну и дальше — о том, как лечил людей, и к чему это привело. И куда привело — например о том, как я «весело» и со смыслом провел предыдущие три недели, пачками убивая аборигенов и самое главное — их колдунов.

Варя слушала меня, ухватившись за мою руку крепкими, привыкшими к работе пальцами. Ее обнаженное тело напряжено, глаза широко раскрыты и едва моргают. Когда я закончил рассказ, она выдохнула и тихо сказала:

— Никто и никогда в это не поверит! Колдунов и колдуний не существует! Магии нет! Стоит заикнуться о чем-то подобном — тут же окажешься в психушке!

— А вот ты и не заикайся — посоветовал я — А чтобы ты была уверена, что я существую, вот тебе доказательство!

И я навалился на Варю, ойкнувшую, а потом…счастливо вздохнувшую. И понеслось!

Мы так развлекались до самого вечера, пока не стало темнеть, и только тогда отправились в ресторан. Народа на улицах полно — здесь вообще многие предпочитают выходить только вечером, когда солнце уже село. Те, кто может не выходить днем. Так что в ресторане почти все столики были заняты.

Однако нам столик быстро нашли, и скоро мы уже сидели, попивая пиво и сок, в ожидании, когда приготовят наши блюда. А потом, когда ели бараньи ребрышки с картошкой фри, я вдруг спросил Варю, не менее активно чем я поглощавшую мягкое сочное мясо:

— Ты жалеешь, что со мной связалась? Ты только посмотри — что с тобой случилось за все то время, пока мы вместе! И где ты оказалась! Жила бы сейчас спокойно в своей деревеньке, воспитывала дочку, работала по хозяйству, и никаких тебе волнений и опасностей! Жалеешь?

— С ума сошел! Не порть мне аппетит! — Варя и вправду отложила баранье ребрышко, которое только что обгладывала со скоростью голодного дятла — Серая, беспросветная жизнь! Постылый муж! Никакой перспективы! Впереди — одна серость, старость и чернота! А теперь?! Африка! Молодое, красивое тело! Молодой, красивый, сильный мужчина, какого нет ни у одной женщины на свете! Приключения! Вкусная еда! Вкусный секс! Вася, да что ты говоришь?! Да я молиться на тебя должна! Ты лучшее, что есть в моей жизни! Я для тебя все сделаю! Все на свете!

— А если сейчас скажу раздеться догола и пройти между столиками? — ухмыльнулся я.

— Давай! — азартно сказала Варя и потянув за топик подняла его настолько, что стали видны коричнево-розовые соски.

— Стой! — я оглянулся, не заметил ли кто? Вроде бы нет…если только вот тот пожилой мужчина, англичанин, или норвежец. Взгляд его был задумчивым и заинтересованным, а заметив, что я на него смотрю — взгляд быстро отвел.

— Не надо — повторил я, незаметно выдыхая — Это шутка была! Верю тебе, верю! Давай, ешь своего барашка.

Взяли еще и вина. Точнее — шампанского. Французского — нынешнее Варино тело принадлежало француженке, так вот! На меня спиртное не действует, но пить все равно приятно — как газировку. Да и несколько минут легкого опьянения, прежде чем организм уничтожит алкоголь, мне обеспечены.

А потом снова в номер, и снова в постель. А чего еще делать-то? Тем более что делать ЭТО хочется и очень приятно. Мы будто в свадебном путешествии — отель, романтический ужин (если можно так назвать нашу обжираловку), секс без остановки. Разве не хорошо? Отступают мысли, уходят волнения…только гладкая кожа, только возбужденное дыхание, только стоны и сладкая любовная истома. Да шоб мы так жили!

Но кому-то не хотелось, чтобы мы так жили. Примерно в три ночи — грохот автоматных очередей, крики, визг! Меня как ветром сдуло с постели!

— Варя, подъем! Похоже, что влипли! Одевайся!