Жнец (ЛП)

Я смотрю на ее руку, на которой все еще осталось немного крови после церемонии. То, что я когда-то считала странным и варварским обрядом, теперь кажется мне странно милым. Смотреть, как они клянутся друг другу в любви и преданности перед всеми своими друзьями, вот так. Но этих слов было недостаточно. Их слова должны были быть скреплены кровью. И дело здесь не только в кодексе синдиката, а в том, что они чувствуют друг к другу.

Ее преданность отражается у нее в глазах каждый раз, когда она смотрит на Лаклэна через всю комнату. Я рада за нее, но какая-то часть меня испытывает невысказанную грусть. Последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь, — это отношения. Или какой-то дикой, глупой любви, которая заставляет людей временно терять рассудок. Я никогда не думала, что кого-то столь циничного, как я, может покорить такое чувство, как любовь. В те несколько коротких моментов, что мне довелось провести в объятиях Ронана, я чувствовала себя именно так, как Мак сейчас. Мечтательно и абсолютно равнодушно ко всему плохому, что происходит вокруг меня. Единственное, что она видит сейчас, — это он — ее единственный.

Сначала я хотела предостеречь ее, чтобы она держалась от него подальше. Но теперь я знаю, что ошибалась. Лаклэн тоже ее любит. Неистово. И мне искренне жаль любого, кто может попытаться встать между ними. Сомневаюсь, что нет чего-то такого, чего бы они не сделали ради друг друга.

— Тебе лучше пойти к нему, — говорю я Мак. — Он просто придет к тебе, если ты этого не сделаешь.

— Так и должно быть, — говорит она мне с усмешкой. — Нужно заставлять их время от времени немного поработать.

Я смеюсь, а затем мой взгляд на автопилоте перемещается через комнату к Ронану. Улыбка на моем лице исчезает.

— Ты должна пойти потанцевать с Ронаном, — предлагает Мак.

Все, что я могу сделать, так это покачать головой, потому что я сомневаюсь, что Мак имеет какое-либо представление о событиях, которые произошли в последнее время.

— Нет. Он не из тех, кто танцует.

— Да, наверное, ты права, — соглашается она. — Он относится к числу тех, кто сидит в углу и размышляет. Может быть, тогда тебе стоит пойти и посидеть с ним вместе?

Лаклэн подкрадывается к ней сзади, пока мы разговариваем, и вскоре он уже тащит ее прочь. Я благодарна им за то, что они дали мне отсрочку от этого разговора. У меня нет желания разговаривать с Ронаном сегодня вечером.

Когда я снова оборачиваюсь, то с удивлением обнаруживаю, что один из русских подходит ко мне, чтобы взять в оборот. Он член альянса с ирландцами и частый клиент в VIP-зоне. Я видела его в яме, когда танцевала раньше, и даже несколько раз приносила ему выпивку.

Его зовут Нико, и, хотя он, по-своему красив, его грубые черты не идут ни в какое сравнение с Ронаном. Как, впрочем, и все здесь.

— Нельзя пить в одиночку, — приветствует он меня, покачивая бутылкой водки в моем направлении.

— Разве одного стакана недостаточно? — подначиваю я.

Он пожимает плечами и подмигивает мне.

— Если речь идет об ирландской выпивке, то проще напиться, чем дождаться, пока бар опустеет.

Я смеюсь, а Нико достает из кармана две рюмки. Прежде чем у меня появляется еще один шанс отказаться, он наполняет их обе до краев.

Я беру свою и подношу ее к его рюмке, пока он произносит тост на русском. Затем выпиваем; жидкость приятно обжигает мои внутренности.

— А что это значит? — спрашиваю я. — В смысле, что значит этот тост?

Нико одаривает меня мальчишеской улыбкой.

— Может быть, сегодня вечером ты напьешься достаточно, чтобы посчитать меня красивым.

Я улыбаюсь ему и качаю головой, когда кто-то крепко сжимает мою руку. Я поднимаю голову и вижу Ронана, его взгляд пылает от едва сдерживаемой ярости.

Он переводит взгляд с меня на Нико и обратно, в нем сквозит осуждение. Он притягивает меня к себе и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо, не сводя глаз с Нико:

— Может быть, ты хочешь, чтобы парень посмотрел, как я тебя отымею? — спрашивает он.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — Огрызаюсь я в ответ.

Вместо ответа он с силой оттаскивает меня от Нико и ведет в пустой угол клуба, подальше от всех остальных.

— Вечеринка окончена, — говорит он. — Сейчас ты поедешь домой.

— Черта с два я это сделаю, — возражаю я. — Ты не имеешь права решать за меня. Как и то, с кем мне разговаривать.

— Ты ему улыбалась, — обвиняет он меня.

— И что же, черт побери? — парирую я. — Мы просто разговаривали. По крайней мере, хоть кто-то здесь знает, как пользоваться словарным запасом.

Мы молча смотрим друг на друга, и теперь оба кипим от злости. Он ведет себя как ребенок. И после того, что он сказал Лаклэну, он не имеет на это права.

Я пытаюсь проскользнуть мимо него, но он просто следует за мной. Нико исчез в толпе, что, вероятно, и к лучшему. Поэтому я сажусь за пустой стол, а Ронан пододвигает стул поближе ко мне.

Мы оба долго молчим, варясь в собственном молчании. Я смотрю на толпу, а он смотрит на меня. Я чувствую это, но не хочу встречаться с ним взглядом. Потому что мой гнев не выдержит этого пристального взгляда. А мне нужен мой гнев прямо сейчас.