Жнец у ворот

– Мои источники докладывают, что племя Сулуд покинуло пределы города вчера вечером. Значит, мы наверняка застанем их лагерь у одной из прибрежных деревень к югу, – говорит Муса. Я киваю, оглядываясь через плечо. Ночные тени обманчивы. Хотя лето в полном разгаре, я дрожу, спеша как можно скорее преодолеть открытые пространства болотистых полей.

– Может, хватит без конца оглядываться? – говорит Муса. – Из-за тебя я нервничаю.

– Просто хочется идти быстрее, – говорю я. – Я очень странно себя чувствую. Как будто в спину мне кто-то смотрит.

Князь Тьмы вчера ночью исчез так стремительно. Я сомневаюсь, был ли он на самом деле в Адисе. Но после встречи с ним никак не могу отделаться от чувства, что за мной следят.

– Дальше по дороге нас ждут скакуны, – утешает меня Муса. – Как только поднимемся в седла, дело пойдет быстрее. А ты, значит, не рада возможности прогуляться со мной, провести время в беседе? Обидно, красавица.

– Мне просто нужно поскорее встретится с кеханни, – бормочу я, называя первую, но не единственную причину, по которой промедление пугает меня. Муса внимательно смотрит на меня, и я стараюсь шагать быстрее. Он все еще не верит, что я готова предложить кочевникам оружие в обмен на информацию о Князе Тьмы. Ведь это оружие может быть использовано для убийства мирных селян-меченосцев.

Однако Пчеловод не пытается остановить меня, хотя мог бы применить свою загадочную магию. Напротив, сам вызвался меня сопровождать, хотя и не скрывает недовольства моим поступком.

Его разочарование злит меня. Это одна из причин, по которой я не хочу с ним разговаривать. Не хочу, чтобы он меня осуждал. Но у моего молчания есть и другая причина.

Говорить с ним по душам – значит узнавать его. Учиться понимать его. Может быть, даже подружиться с ним. Я знаю, как сближают совместные странствия, когда ты делишь с человеком хлеб, вместе смеешься над шутками, привыкаешь к его присутствию.

И это пугает меня. Хотя, возможно, я веду себя глупо. Пугает, потому что я слишком хорошо знаю, как тяжело терять близких. Я потеряла семью: маму, отца, Лиз, бабушку, дедушку, Иззи, Элиаса… Слишком много потерь, и много боли…

Я сбрасываю невидимость.

– Не то чтобы я не хотела беседовать с тобой… Хоть ты и не отвечаешь на мои вопросы. На самом деле я бы с удовольствием поговорила, просто…

И тут на меня накатывает головокружение. Я сразу узнаю это чувство. Ненавижу его! Нет, нет, только не сейчас, когда я так спешу на встречу с кеханни! И, хотя я сопротивляюсь изо всех сил, мне не удается удержать видение, нахлынувшее на меня волной: темная комната, силуэт женщины. У нее светлые волосы, лицо скрыто тенью. И ее голос, поющий знакомую песню:

Звезда, звезда
В мой дом пришла,
Сияньем озарила,
И смехом, словно
Птичья песнь,
Историю творила…

Я хочу подойти ближе, увидеть ее лицо. Голос я уже слышала – где я могла его слышать? Я изо всех сил стараюсь вспомнить… Снова слышится этот непонятный треск, словно ломается ветка, и пение прерывается.

– Ай! – Я вижу над собой лицо Мусы. Он только что отвесил мне пощечину! Я с силой отталкиваю его.

– Проклятье, Муса! Что ты делаешь?

– Это я тебя должен спросить, с чего ты вдруг на ровном месте хлопаешься в обморок, как театральная актриса, – говорит он сурово. – Я уже около часа пытаюсь привести тебя в чувство! Ты что, каждый раз так падаешь, сбросив невидимость? В таком случае это не слишком удобная способность.

– Не каждый раз… Только в последние дни, – признаюсь я, вставая на ноги. Голова болит. От оплеухи Мусы или от того, что я ударилась при падении? Не знаю. – Раньше такого никогда не было. И обмороки становятся все дольше.

– Чем больше пользуешься магией, тем больше она от тебя требует, – объясняет Муса, давая мне отпить из своей фляжки. – По крайней мере так это работает во всех известных мне случаях.

Теперь уже он оглядывается через плечо.

– Что там? – спрашиваю я. – Увидел что-то подозрительное?

– Просто темно. И разбойники в этих районах порой попадаются. Лучше бы нам поскорее добраться до лошадей. Ты еще жаловалась, что я не отвечаю на твои вопросы. Спрашивай, я постараюсь тебя не разочаровать.

Я знаю, что он просто пытается отвлечь меня, но любопытство побеждает. Я ведь ни с кем еще не говорила о своей магии. Хотела рассказать об этом Дарину, но боюсь добавить ему лишнее бремя. Кто меня точно смог бы понять, так это Кровавый Сорокопут со своей целительной силой. Но сама мысль, что я могла бы обсуждать с ней что-то важное, вызывает у меня отвращение.

– А чего твоя магия требует от тебя?

Муса довольно долго молчит, не торопясь отвечать. Мы идем рядом в сгущающихся сумерках. Над головой загораются звезды, рассыпая по небу серебро. В их свете видна дорога – не хуже, чем при полной луне.