Жнец у ворот

– Что случилось? – спрашиваю я. Моя первая мысль – о Князе Тьмы и его приспешниках. – Это… это он?

– Рэйфы, – отвечает Муса, бледный, как сталь его меча. – Они напали на племя Сулуд, а теперь могут искать нас.

Ох, нет, только не это!

– Кеханни…

– Я не знаю, удалось ли ей уцелеть, – отрубает Муса. – Нам нельзя рисковать, мы туда не сунемся. Давай, поторапливайся.

Мы быстро сбегаем по ступенькам трактира и спешим в конюшни, стараясь двигаться как можно тише. Сейчас совсем поздно, вся деревня спит, разбудить кого-нибудь – значит нарваться на лишние вопросы и задержаться.

– Рэйфы убили всех в полной тишине, – по пути рассказывает Муса. – Я бы не понял, что что-то случилось, если бы мне не принесли вести мои феи.

Я медлю, прежде чем подняться в седло.

– Нам нужно проверить, есть ли выжившие среди кочевников.

Муса уже в седле, он круто разворачивает свою лошадь.

– Одним небесам ведомо, что может ждать нас в стойбище.

– Я уже однажды встречалась с рэйфом и выжила, – говорю я, заканчивая седлать коня. – Там в стойбище человек пятьдесят кочевников, Муса. Если хоть кто-то выжил…

Муса трясет головой.

– Нет, большинство уже уехало. Всего несколько кибиток осталось вместе с кеханни, чтобы охранять ее, пока она тоже не будет готова тронуться в путь. А она осталась из-за…

– Из-за нас, – выдыхаю я. – И именно поэтому мы должны поехать и убедиться, что никому из ее родичей не нужна наша помощь.

Муса протестующе стонет, но все же следует за мной, когда я вывожу лошадь из конюшни и скачу к стойбищу. Я ожидаю встретить там тишину, однако дождь громко стучит по крышам кибиток, мешая нам расслышать даже топот собственных коней.

Первое тело простерто у самого входа в лагерь. Оно все изломано, лежит в неестественной позе. В горле у меня встает горький ком – я узнаю этого кочевника, он первым приветствовал нас по прибытии. Еще трое его родичей лежат мертвые в нескольких ярдах. Ясно, что им наша помощь уже не нужна.

Но кеханни мы пока не нашли. Тихий щебет у уха Мусы говорит мне, что феи тоже заметили ее отсутствие. Муса кивает на кибитку кеханни. Я иду к ней, но Муса вдруг выбрасывает передо мной руку.

– Аапан, – говорит он, и выражение его лица так же тревожно, как мое предчувствие. – Давай я пойду первым. На всякий случай.

– Муса, я была в стенах тюрьмы Кауф и вышла оттуда живой, – говорю я и обгоняю его. – Вряд ли я могу встретить тут что-то хуже этого.

Задняя дверь кибитки беззвучно распахивается, и я сразу вижу кеханни. Она сидит, сгорбившись, у дальней стены. Она кажется такой маленькой – куда меньше, чем при нашей первой встрече – просто немощная старушка, у которой украли ее последнюю историю. Рэйфы не зарезали ее. Я не вижу у нее открытых ран, но странный изгиб тела говорит мне, что кеханни тоже мертва. И как именно она умерла. Я невольно прижимаю руку к губам, чтобы удержать тошноту. Небеса, как же ей, наверное, было больно.

Однако изо рта кеханни вырывается слабый стон, заставляющий нас с Мусой дружно подпрыгнуть на месте.

– О небеса, – я в два прыжка добираюсь до нее. – Муса, иди к лошадям, приспособь седло, чтобы мы могли усадить…

– Нет, – ввалившиеся глаза кеханни угасают. – Послушайте меня.

Мы с Мусой замираем. Слабеющий голос кеханни едва слышен за шумом дождя.

– Ищите слова Пророков, – шепчет она. – Их Предсказание. В Великой Библиотеке…

– Пророков? – Я пока ничего не понимаю. – Какое отношение имеют Пророки к Князю Тьмы? Разве они союзники?

– В некотором роде, – шепчет кеханни. – В некотором смысле…

Веки ее опускаются. Она умерла. От дверей кибитки слышится беспокойный щебет.

– Идем, – шипит Муса, хватая меня за руку. – Рэйфы возвращаются. Они узнали, что мы здесь.

Паника фей передается нам, и мы скачем под проливным дождем, рискуя загнать лошадей. Прости, прости меня, шепчу я, сама не зная, у кого прошу прощения. У своего коня, которого я сейчас заставляю страдать? У кеханни, которой задала вопрос, приведший ее к гибели? У погибших кочевников?

– Предсказания пророков, – говорит Муса, когда мы наконец переходим на шаг, чтобы дать лошадям отдохнуть. – Единственное место, где хранятся их записи – это Великая Библиотека. Она… она пыталась помочь нам, хотела рассказать. Но в библиотеку попасть невозможно.

– Нет ничего невозможного, – вспоминаю я слова Элиаса. – Мы непременно попадем внутрь. Мы должны. Но сначала нам нужно вернуться.

И снова мы скачем сквозь ночь, и на этот раз Мусу не нужно торопить. Оглядываясь через плечо, я думаю, как проникнуть в Великую Библиотеку. Небеса очищаются от туч, но дороги все еще труднопроходимы из-за глубокой грязи. Феи держатся рядом с нами, их крылышки порой вспыхивают в темноте. Их присутствие странным образом утешает и поддерживает меня.

Когда в самый темный час ночи перед нами наконец встают стены Адисы, я хочу плакать от облегчения. Но в это время замечаю клубы дыма и всполохи пламени.

– Это горит лагерь беженцев, – Муса погоняет коня. – Они жгут палатки!

– Проклятье, что там произошло?

Но у Мусы нет ответа.