Жонкиль

Чартер плотно сжал рот. «Слава Богу, малышка не собирается испытывать мое терпение излишними сантиментами», — подумал он. И продолжал говорить добрым, благоразумным голосом:

— Да. Мы только что познакомились. Но сотни людей влюбляются с первого взгляда. Так же, как и мы.

— Да, — сказала она и приложила руку к своей горящей щеке.

— Ты ничего не сказала своей бабушке?

— Нет, я же обещала, что не скажу. После того, как я побывала в Лондоне, бабушка стала более придирчивой и строгой, как будто она жалеет, что разрешила миссис Оукли взять меня на бал к Поллингтонам.

Чартер мрачно кивнул. Уж он-то хорошо знал ее бабушку: разве не была она его бабушкой — его настоящей бабушкой, и разве не жил он под ее строгим надзором в Риверс Корте?

— Мне так неприятно обманывать их, — услышал он слова Жонкиль, сопровождаемые вздохом. — Конечно, я обманываю и отца. Он бы очень рассердился, если бы узнал, что я встречаюсь с тобой — с человеком, которого он не знает.

Губы Чартера скривились. Бедняжка, что она сказала бы, если б знала, как хорошо ее отец знает его...

— Хорошо, малышка, так уж получается, что же делать, — сказал он, водя по ее руке указательным пальцем. — Если мы хотим быть возлюбленными, нам придется встречаться тайно, не так ли?

— Думаю, что так, — ответила она печально. И вдруг, стремительно взмахнув ресницами, она добавила: — Это нехорошо? Ты думаешь, это будет нехорошо?

Он покраснел и отвел глаза в сторону:

— Нет, — сказал он. — Я хочу сказать — нет, если ты выйдешь за меня замуж. Ты знаешь, я хочу, чтобы мы поженились, а ты, Жонкиль?

— Выйти за тебя замуж? — у нее перехватило дыхание. — О, Роланд!

— Ну, — спросил он, — хочешь ты выйти за меня замуж? Это было бы... прекрасно, правда?

Жонкиль очень крепко сжала его руки. Ее глаза сверкали, щеки были в огне. Да, это было бы прекрасно — выйти замуж. Замужество для нее означало бы свободу, а также любовь, общество этого человека, который совершенно покорил ее. Она не была ни глупая, ни пустоголовая — просто молодая, очень эмоциональная девушка, прежняя жизнь которой протекала слишком скучно и аскетично. Ее внезапная страсть к Роланду Чартеру выявила весь романтизм и бесстрашие ее натуры. Но выйти замуж за человека, с которым она всего два раза в жизни разговаривала... Это было слишком.

— Я не думаю, что смогу выйти замуж за тебя, — сказала она.

Чартер нахмурился. Конечно, рассуждал он, было глупо рассчитывать, что даже он, прирожденный сердцеед, сможет уговорить ее на столь стремительный брак. Нужно быть осторожным, чтобы не спугнуть ее, не вызвать антагонизма.

— Почему ты не можешь выйти за меня замуж, любимая? — спросил он.

— Еще слишком рано говорить о замужестве. Я должна знать, что скажет отец, когда он вернется.

— Отец, — сказал Роланд, криво улыбнувшись, — несомненно, проявит твердость и запретит тебе встречаться со мной. Я — бедный человек, у меня мало денег и нет почти никаких перспектив. Он скажет, что я женюсь ради денег.

— Возможно, так и будет, — согласилась Жонкиль грустно.

— Кстати, об этом. Откуда ты знаешь, что я уговариваю выйти тебя замуж не ради твоих денег? Все знают, что ты богатая наследница. Я тоже это знаю.

— Да, но почему-то я не думаю, что ты такой, Роланд, — сказала она. — И если на то пошло, допустим, что я... я все же убегу с тобой...

— Ну?

— Отец может лишить меня наследства и выгнать меня, как он выгнал своего племянника. Тогда я буду бедная.

Роланд обдумал то, что она сказала. Она была права. Генри Риверс был твердым человеком. Он вполне мог отказаться простить Жонкиль или ее мужа. Примирится ли он когда-либо с тем, что она вышла замуж за испорченного, беспутного племянника? Ну, неважно. Все равно это будет отличное возмездие.

А Жонкиль? Вполне возможно, что, когда она узнает правду, невинное обожание в ее глазах сменится на ненависть и презрение. Почему-то эта мысль беспокоила Чартера. Жонкиль была очень мила. Будет жаль, если она изменит свое отношение к нему.

— Роланд, — услышал он ее робкий голос. — Ты не сердишься на меня за то, что я не могу сразу выйти за тебя замуж?

— Сержусь? Глупышка, конечно, нет, — он теснее прижал ее к себе и коснулся губами ее волос. — Видишь ли, мне хочется видеть тебя, но я не могу, не смею приблизиться к Риверс Корту: твоя бабушка может выпроводить меня! Я и решил сразу предложить тебе выйти за меня замуж. Если уж мы поженимся, твоя семья будет вынуждена сказать «да», не так ли?

Жонкиль с сомнением пожала плечами:

— Отец — не тот человек, которого можно принудить к чему-то, — сказала она.

— Возможно, ты права, — сказал Роланд печально. Он встал и начал быстро ходить взад и вперед по комнате. Она грустно смотрела на него. Какой у него суровый вид! Жонкиль боялась, что разочаровала его. Но, конечно, ни один мужчина не может ожидать, что девушка согласится выйти за него замуж после двух дней знакомства.

Чартер остановился перед ней. Жесткое выражение его губ смягчилось, когда он увидел ее грустный взгляд.

— Ты прелесть! — сказал он. — Не смотри так. Клянусь, я не сержусь. Я не буду торопить тебя, детка. Оставим все, как есть. Подумай.