Жорж

Жорж приблизился к подножию горы Сигналов, объехал ее, пересек мост, ведущий в город, свернул направо, на улицу Кот д'Ор, пересек укрепления и по улице Рамп спустился в парк Компании. Потом, поднявшись в гору по пустынному городу, среди обломков поваленных труб, обрушенных стен, летящей черепицы, он продолжал путь по Театральной улице и, резко повернув направо, выехал на улицу Правительства. Углубившись в тупик улицы, Жорж соскочил с коня, отодвинул барьер, отделявший тупик от переулка подле дома господина де Мальмеди, закрыл за собой калитку, бросил уздечку на шею Антрима. Пройдя по крышам и спрыгнув на землю, он очутился на террасе, куда выходили окна павильона.

В это время Сара была в своей комнате; она слушала рев ветра, осеняя себя крестным знамением при каждой вспышке молнии, беспрерывно молилась, сначала призывая бурю, в надежде, что буря не позволит Жоржу выехать из дома; потом тихонько шептала, что, если такой человек, как Жорж, обещает что-либо, он исполнит обещание, пусть даже мир обрушится на него. Тогда она взывала к богу, чтобы он успокоил ветер и потушил молнии; ей представлялось, что Жорж раздавлен деревом, разбился о скалу, катится по дну потока. Внезапно поняв, какую власть ее спаситель уже имеет над ней, она почувствовала, что сопротивляться этому влечению бесполезно, никакое сопротивление не властно над любовью, уже родившейся и такой могущественной, что бедное сердце может только биться и стонать, признавая себя побежденным.

По мере того как шло время, волнение Сары усиливалось. Устремив взгляд на часы, она следила за движением стрелки, и голос сердца говорил ей, что с каждой минутой Жорж приближается. Часы показывали девять, половину десятого, без четверти десять; буря не успокаивалась, а становилась все более грозной. Дом содрогался до основания, каждую секунду казалось, что ветер снесет его с фундамента. Время от времени, сквозь стоны кипарисов и крики негров, хижины которых менее прочные, чем дома белых, рушились под порывами урагана, как от дуновения ребенка его картонный замок.

Среди всех разнообразных звуков этого шума разрушения Саре показалось, что она слышит ржание лошади.

Она вдруг встала; решение было принято. Человек, который, пренебрегая опасностью, когда самые храбрые дрожали в своих домах, приехал к ней, миновав выкорчеванные леса, мощные потоки, зияющие пропасти — лишь для того, чтобы сказать: «Я люблю вас, Сара, а вы, вы любите меня?» — этот человек достоин ее. Это сделал Жорж, который спас ей жизнь, а теперь рисковал ради нее своей жизнью; она принадлежит ему. Это не было просто решение, которое она добровольно принимала; то была рука провидения, которому она не могла противиться: предопределение свыше — она лишь подчинялась року.

С решительностью, обретаемой в крайних обстоятельствах, Сара вышла из комнаты, дошла до конца коридора, спустилась по маленькой лестнице, которая, казалось, шаталась под ее ногами, очутилась в углу квадратного двора, пошла вперед, опираясь о стену павильона, чтобы не быть опрокинутой ветром, и подошла к двери. В тот момент, когда она взяла в руки ключ, сверкнула молния, и при ее свете Сара смогла увидеть согнутые манговые деревья, растрепанные кусты сирени, сломанные цветы: она ясно представила себе, что происходит в природе. И вновь подумала, что, может быть, напрасно ждет.

Жорж не приедет, не потому что побоится, а потому что погибнет в пути: при этой мысли все затуманилось в ее голове, и Сара быстро вошла в павильон.

— Благодарю вас, Сара, — произнес голос, потрясший ее до глубины души, — благодарю вас! О, я не ошибся: вы меня любите, Сара, о, будьте же благословенны.

И она почувствовала, как чья-то рука берет ее руку, чье-то сердце бьется возле ее сердца, чье-то дыхание смешивается с ее дыханием. Дрожь пробежала по ее телу: задыхаясь, она склонилась, как цветок на стебле, упав на плечо Жоржа, и могла только прошептать:

— Жорж! Жорж! Пожалейте меня!

Жорж услышал этот призыв слабости к силе, целомудрия девушки к честности возлюбленного; может быть, раньше он не думал об этом, но сейчас вдруг почувствовал, что с этого часа Сара принадлежит ему, что все, что он получит от невинной девушки, будет отнято у супруга; дрожа от любви, от желания, от счастья, он подвел ее ближе к окну, чтобы увидеть при блеске молнии, и, склонившись к юной креолке, воскликнул:

— Сара, вы моя! Сара, не правда ли, моя на всю жизнь?

— О да, да! На всю жизнь, — прошептала девушка.

— Ничто не разлучит нас, никогда! Только смерть!

— Только смерть!

— Вы клянетесь в этом Сара?

— Клянусь моей матерью, Жорж!

— Хорошо! — сказал молодой человек, дрожа от счастья и гордости. — С этой минуты вы моя жена, Сара, и горе тому, кто попытается отнять вас у меня!

С этими словами Жорж обнял девушку и, боясь, что не сдержит себя, бросился в соседнюю комнату и исчез.

В этот момент раздался такой оглушительный удар грома, что Сара упала на колени. Почти сразу же дверь павильона открылась, и вошли де Мальмеди и Анри.

Глава XVI. СВАТОВСТВО