Жорж Санд

Разочарованная в городской культуре, утратившая свои политические надежды, Жорж Санд соединяет в себе в этот период своего творчества все типические черты «кающейся дворянки», столь хорошо известные читателю по произведениям русских романистов 60-х годов. Непризнание индустрии, идеализация сельского труда, противопоставление прилежного трудового крестьянства сельскому кулаку, подражающему городским обычаям, прославление дворянского самоотречения — вот основные черты Жорж Санд-народницы. По своему духу эти повести как бы воскрешали старый давно забытый стиль сельских идиллий и создавались, быть может, не без влияния известного романа Бернардена де Сен-Пьер «Павел и Виргиния». Но, оставаясь по форме и на этот раз только подражательницей, Жорж Санд влила в свои сельские повести такое полноценное содержание, которое сентиментальную идиллию превратило в значительное в литературном и общественном отношении произведение. Долгий писательский опыт, развитая наблюдательность, непосредственная близость с описываемыми людьми придали этим идиллиям значительную долю правдивости и эмоциональной насыщенности. Явная идеализация крестьянской среды не уничтожила правдивости в описании быта, тонко подмеченных характеров, ясности фабулы. В соединении с упрощеньем и очищеньем стиля все эти качества создали сельским произведениям Жорж Санд славу, тем более значительную, что в своей стране она была первым писателем-народником.

В русской культуре XIX века влияние идей Жорж Санд несомненно и значительно. Жорж Санд художник и Жорж Санд народница имела в России в свое время ту же славу и то же значение, что и во Франции. На ее произведениях воспитывались поколения 50-х и 60-х годов и признанье ее роли и влияния засвидетельствовано Тургеневым, Белинским, Достоевским и Герценом. Зачитывались в свое время в равной степени и «Лелией», и «Орасом», и «Маленькой Фадеттой». Известность ее равнялась известности Вольтера или Толстого, и были поклонники, называвшие XIX век «веком Жорж Санд».

Историческая перспектива позволяет теперь отметить истинное место, занимаемое Жорж Санд в истории русской культуры, не снижая и не преувеличивая ее значения. Две линии этого влияния совершенно четко вырисовываются в последней половине XIX века в России. Жорж Санд народница и Жорж Санд борец за эмансипацию женщины — этим главным образом исчерпывается ее культурно-историческое значение. Представители зарождающегося русского социализма и народничество восторженно приняли произведения художественно и популярно излагающие идеи, которыми была охвачена передовая русская интеллигенция. Непосредственность, простодушие и убежденность, с какой Жорж Санд описывала своих идеальных героев, заставили Белинского сказать о ней: «Жорж Санд — это бесспорно первая поэтическая слава современного мира. Каковы бы ни были начала ее, с ними можно не соглашаться, их можно не разделять, но ее самой нельзя не уважать как человека, для которого убеждение есть верование души и сердца».

Салтыков-Щедрин, Григорович, Тургенев все пережили эпоху увлечения Жорж Санд и признавали на себе ее влияние. Сельские романы Григоровича и «Записки охотника» Тургенева были несомненно созданы под впечатлением сельских повестей Жорж Санд. Рудин, повторяющий в русском преломлении Ораса, носит на себе печать влияния Жорж Санд, столь во многом близкой характером и восприятиями Тургеневу. Имя ее теснейшим образом сплелось с историей развития русской интеллигенции и, так же как и во Франции, являлось для жандармского официального мира синонимом развращенности и бунтарства.