Жребий-1

Зато Верный не растерялся. Повинуясь резкому движению мохнатых рук хладнокровного шерхана, тотемы прыгнули навстречу монстру зенитными снарядами, стремительно пронзили пространство, ударили. Два исчезли в бездонной глотке, третий едва не промахнулся, чудом впился в край зубастой пасти, засел в десне здоровенной занозой. Тело монстра встряхнуло, словно он пробил невидимую стену, хотя он по-прежнему находился в воздухе. Между клыками ярко затрещали голубоватые вспышки высоковольтных разрядов. Он продолжал падать, но гораздо медленнее. Тотемы его задержали, аура Говорящей тоже придавила, угнетая нервную систему, а затем в атаку рванулся Проворный. Его тень с невероятной скоростью пронзила воздух прямо под падающим монстром. Несколько раз, почти неуловимо для взгляда меняя направление удара, сверкнуло усиленное Аспектом воина кристаллическое лезвие масая, в десятки раз острее любой бритвы.

Я тоже не остался в стороне. Отпрыгнув в сторону, начал стрелять. Пугач одну за другой выпустил грохочущие пули, выбивая из туши в месте попаданий брызги тьмы, а напоследок выдал вспышку ревущего пламени, столь опаляюще близкую, что в последнее мгновение перед столкновением с рушащейся сверху тушей монстра пришлось свалить в измерение.

Переместившись на дальнюю точку, я торопливо перезарядил оружие, вскинул руку, нацелился. И опустил пистолет. Моя помощь уже не требовалась. Троица шерханов сновала там, вокруг твари, и ныряльщику было определенно не весело. Потерявшая стремительную подвижность туша слабо ворочалась на камнях, била хвостом, больше не представляя смертельной опасности. То ли сработал дебафф Говорящей, то ли поджарили изнутри тотемы Верного, то ли бешеная мясорубка Проворного внесла львиную долю разрушения в избиение туши, но, сдается мне, все было кончено. Не могу не признать — Проворный оторвался круче всех. Прыгая как ниндзя с метки на метку через измерение, попеременно исчезая и появляясь в двух точках, он без устали работал своим «веслом», с убийственной ловкостью избегая замедляющихся ударов щупалец и отрубая их одно за другим со скоростью шинковальной машинки.

Я немного поспешил с выводами. Очень уж порадовала победа, особенно то, что никто из наших не пострадал. Но монстр оказался с сюрпризом. Последним усилием он сумел активировать Аспект и провалился сквозь камень, не позволив нам получить в качестве законного трофея его Ядро. Совсем без добычи, конечно, мы не остались — как только переместился обратно к шерханам, Атрибут-браслет щедро зачерпнул выбитые из туши частички его жизненной энергии, формируя на кольцах чистые искры.

— Все в порядке? — я окинул озабоченным взглядом всех троих.

— Все отлично, — выдохнула Говорящая и непривычно хихикнула. Явно не ожидала, что все получится. — Все прошло отлично!

— Потерял три тотема, — посетовал было Верный, но тут же ухмыльнулся, стирая скорбную мину. — Зато приобрел хороший опыт.

— Ага. — Я нервно усмехнулся. — И, согласись, эпично вышло.

— Что значит эпично? — непонимающе переспросил Проворный.

— Как бы сказать попроще… Это когда противник гораздо сильнее тебя, а ты все равно побеждаешь.

— Мне нравится, как это звучит, — осклабился в пару десятков клыков шерхан, приплясывая на месте в боевом угаре и потрясая масаем в правой лапе. — Хочу еще разок врезать! Эпично!

— А чего морда у тебя в крови? Он тебя зацепил что ли? Я не заметил, когда.

— Осколки, — небрежно отмахнулся шерхан. — Камень. Заживет.

— Как думаешь, этот ныряльщик не вернется? Потрепали мы его вроде сильно, но…

— Пусть возвращается, и я его порежу, — кровожадно пообещал Проворный. — У меня запасы в Хранилище кончаются, а мне вас всех кормить приходится. Не знаю, каков ныряльщик на вкус, может, хуже прошлогоднего дерьма, но не попробовав — не проверишь.

— Ну да, «не съем, так надкушу», — хмыкнул я, припомнив старый анекдот.

— Не вернется, — покачала головой Говорящая к чему-то прислушиваясь. — Он мертв. Жаль, что сдох на глубине, но главное, что сдох.

— Ладно, — я скомкал нервную улыбку, сам еще до конца не веря, что обошлось. — Раз все хорошо… Болтать можно долго, но путь длинный, время не ждет.

* * *

На десяток километров в почти полной тьме у нас ушло больше двух часов. Мы торопились, но объективные ограничения не позволяли ускоряться на полную катушку. Сложный рельеф и вездесущая вязкая как нефть тьма — серьезные препятствия. Все пространство вокруг было расцвечено частичками, но этого мало при спешке, приходилось осторожничать, иначе любой шаг мог стать неверным и привести к неприятностям, если не хуже.