Жребий-1 (СИ)

Понадобилось несколько мучительных часов для выведения яда из организма, но я выжил. И как только начал себя более-менее осознавать, то постарался сесть и оценить ситуацию. Вся поверхность Хранилища давно уже позеленела, покрывшись мягким и пружинистым газоном из моховидной поросли. Чистый воздух наполнял легкие. Было тепло и уютно, как может быть уютно в обжитом доме. Почувствовав, что больше не нужен, мелорн словно нехотя убрал десятки побегов, которыми оплетал все мое тело, выкачивая заразу и очищая кровь. Ранки на коже после них на глазах затянулись, а сами корешки исчезли под поверхностью Хранилища. Серьезная угроза для жизни потребовала экстренных мер, а я узнал о мелорне нечто новенькое.

Содрав превращенную в лохмотья и пропитанную кровью куртку, запихнул ее в ячейку для ремонта, машинально подумав, что пора заводить запасной комплект одежды. И только сейчас обратил внимание, что на первом кольце моего браслета, где искры-единички были истрачены для лечения, скромно поблескивает медью столь желанная искра-четверка. Особенная. Ведь только такую и можно “подарить”. Кошаки перестраховались, запомнив, что у меня не хватает четверки?

Подумав о происшедшем, я невольно покачал головой. На Земле, даже если бы меня откачали, такие раны заставили бы проваляться в больничке минимум месяц, причем без учета осложнений. А сейчас, спустя несколько часов, владею рукой в полном объеме. Это неплохо было бы как-то отметить, но, увы, нечем. Крепких напитков в Заповедник не завезли. Да вообще никаких напитков не завели, даже воды из озера — и то напиться не успел…

Впрочем, самочувствие и так почти как после пьянки — слабость и отупляющая усталость. Или как после серьезной болезни. Собственно, так и есть. Пули Стрелка-пандорана оказались заражены ксеновирусом, генерировавшим лишающий воли яд. К счастью, мелорн сумел с ним справиться. И по всему выходило, что шерханы на данный момент мне ничего не должны, а вот я им — задолжал крепко.

Вид сквозь окно перехода на местность снаружи мне, кстати, не нравился.

Там колыхалась какая-то непроглядная лиловая тьма, полностью скрывая какие-либо ориентиры. В Заповеднике нет темного времени суток, а значит, это какое-то очередное природное явление конкретной локации, и вряд ли безобидное, раз меток шерханов снаружи разглядеть не удалось. Все они сейчас определенно находились в своих измерениях, лечились, отдыхали и ждали, когда я смогу продолжить путь. Видимо, когда они меня рванулись спасать, выбирать особо не приходилось, годилась любая локация с открытым доступом в измерение. Проще говоря, путешествовать здесь вовсе не обязательно. И теперь, когда я владел собой, можно просто перенестись туда, где находились остальные.

Наверняка шерханы собрали немало трофеев после пандоран — судя по обещанию, они готовы были отдать мне многое, если не вообще все. Я этому обещанию верил. Сейчас — верил. Но раз на браслете лишь одна трофейная искра, то это вполне ясный намек, что от меня ждут определенных действий. Все остальное будет потом.

Черт, да я сам в этом заинтересован не меньше, чем они.

Я задумчиво уставился на браслет. Особенная искра, говоришь? Пожалею, что использовал ее, как обычную, говоришь? Лучше уточнить у кошаков ее свойства, говоришь? Да хрен там. Наоборот, лучше не знать, что использовал что-то ценное, тогда и локти кусать не придется. Скорее всего, эта “медяшка” мало чего стоит, потому и досталась в качестве донорской искры. Что же до с трудом накопленных троек, то без дела они не останутся, искр нужно будет много, очень много. В первую очередь — для развития специализированных ячеек.

Стараясь пока сильно не загружаться тем, что поведал мне Верный, наплевав на слабость и истощение организма, я зарядил в ячейку Атрибута пять заждавшихся четверок из запасника и без малейших колебаний вставил шестую искру с браслета.

Они правы, пора расти.

Запуск!

Глава 19

Если в прошлый раз повышение воспринималось как секунда удовольствия и несколько убийственно долгих, изматывающих минут боли, то на четвертом ранге была только умопомрачительная боль, и ничего кроме боли. Хорошо еще, что я не столько чувствовал, сколько осознавал этот крайне неприятный процесс — мозг для защиты от нервного выгорания переключился в особый режим восприятия. Словно это происходило не со мной, а с неким подопытным объектом, за которым наблюдение шло со стороны. Прихвати меня такое в момент схватки с браксами… Полная утрата контроля над телом и гарантированное поражение.

А затем словно переключился невидимый рубильник. Боль исчезла. Даже раны зажили. После перенесенных страданий в благополучный исход без негативных последствий верилось с трудом, но реальность убеждала в обратном.