Жребий брошен

– Ты ее осчастливишь. Твоего супруга долго не будет, потому что ему неловко теперь явиться в общество. Он не вернется, пока не кончится общее ликование. Так поступают все знатные люди. Ты еще молода и притом, вследствие странных обстоятельств твоего воспитания, не знаешь обычаев света.

– О да. Я ничего, ничего не знаю. О дедушка! Зачем он меня бросил, а потом взял! Лучше бы он меня не отвергал или, уж отвергнувши, не брал бы назад! Я стала от этого ни госпожой, ни селянкой.

– Доверься моей опытности, матрона. Мне нет никакого смысла советовать во вред тебе, потому что я не твоя служанка.

– Конечно… конечно… я тебе верю, Мелания, вполне верю. Ты такая славная. Что же ты посоветуешь?

– И тебе самой неловко показываться в Риме. Явишься в цветном – тебя осмеют, потому что разнеслась весть о смерти твоего супруга. Явишься в трауре – клеветники сочинят, что носить печальные белые одежды в дни общей радости могут только заговорщики. Тебе тоже надо скрыться.

– Я скроюсь, буду жить дома, никуда не показываясь.

– Невозможно, матрона. Ты богата. Разные льстецы хлынут к тебе под предлогом сочувствия мнимой потере. В Риме много негодяев. Что мне перечислять их?!.. пример недалеко – муж Фульвии. Это такой горчайший пьяница и отъявленный хулиган, что его сами консулы боятся.

– Даже консулы!

– Если бы этот Клодий проведал, что у его супруги нашлась такая прелестная кузина, то сейчас же нагрянул к тебе со своим непрошеным знакомством.

– Он может меня найти и здесь.

– О нет! Фульвия не из таких, чтобы выдать друга злодею. Ее друзья не отдаются Клодию на потеху. Нет!

– Не уехать ли мне в Помпею, к деду?

– Это будет очень неблагоразумно, извини за непочтительность. Твой супруг может вернуться неожиданно и обидится, не найдя тебя дома. Ты должна быть готова ежедневно встретить его или его гонца. Поверь, матрона, что сам Юпитер повелел богине судьбы твоей устроить твое случайное знакомство с нашей госпожой. Фульвия защитит, скроет тебя и от своего мужа, и от всех других злодеев. Никто не проведает, куда ты скрылась, а мы между тем будем ежедневно справляться…

– Как! Мне жить тут несколько дней?

– Это полностью зависит от тебя, матрона. Понравится у нас – мы очень рады. Не понравится – отвезем тебя домой хоть завтра же.

– Мне у вас очень нравится, но мои друзья…

– Ты напиши, матрона, еще кому-нибудь… неловко тебе переговариваться с друзьями через домоправительницу, отпущенницу. Написала бы ты что-нибудь сыну Санги.

– Сыну Санги… что же я ему напишу? Писать письмо – это такое наказание! Я почти никогда не писала писем. Амиза – другое дело, я ей написала только приказ… а Фабий… как я ему напишу? Нет, Мелания, я не знаю, что написать, не умею. Он может показать письмо своей матери, будут смеяться, я пишу с ошибками.

– Я тебе помогу. Знатная матрона не обязана уметь писать. На это у всех есть секретари (scriba). Фульвия никогда не сочиняет и даже не пишет писем, а только надписывает свое имя в заголовке.

– А я уж лучше напишу все сама, только ты посоветуй… не сочиню никак… ты так посоветуй… чтобы вышло, знаешь, аристократически, складно, чтоб Клелия не смеялась.

– Будь покойна, матрона.

Амарилла написала сыну Санги под диктовку старухи: «От Рубеллии Амариллы Люцию Фабию младшему, другу детства, привет. Не удивляйся, дорогой мой Фабий, моему внезапному удалению из города. Обстоятельства сложились так, что я решила провести несколько дней на вилле Фульвии, жены Клодия-плебея, близ озера Цереры. Моя повозка готова к твоим услугам, если ты как лучший друг моего мужа захочешь посетить меня и последуешь за подателем сего письма. Я имею многое сказать тебе, Фабий, о многом хочу побеседовать с тобой без лишних свидетелей. Уединение виллы кажется мне самым удобным местом для этого. Приезжай непременно, как только получишь это письмо, если тебе дорого мое спокойствие».

Третье письмо Амарилла написала Фульвии с выражением благодарности за гостеприимство в дни бедствия.

– А теперь, матрона, удостой твоим знакомством и вниманием хозяйку этой виллы, – сказала Мелания, взявши готовые письма.

– Хозяйку виллы?! – удивилась Амарилла.

– Да. Это бедная молоденькая сирота, живущая здесь на правах хозяйки, девушка благородной фамилии, родственница Фульвии.

– Родственница Фульвии?

– Да. Она вовсе не гордая. Тебе будет с ней весело, особенно если ты извинишь ее маленькие эксцентричности, странности манер.

– Странности манер? Какие?

– Гм… так… она, как и ты, воспитана в деревне, а потому не свыклась еще с манерами столичной знати.

– Похожа на деревенскую? На меня?

– Но она предобрая.

– Тем лучше, если это не важничающая, не образованная… Ах, Мелания! Я, право, так боюсь важных матрон! Я не умею держать себя с ними.

– Марцелина позовет сироту. Ее имя Волумния Цитерис. Пока Марцелина сходит за нею, не угодно ли тебе, матрона, слегка закусить?

– Охотно.

Глава VI Волумния Цитерис