Жребий Флетча

— Я знаю о передовице в одной из газет Марча, не оставляющей камня на камне от вашей манеры ведения телепередач. Манера эта характеризуется, как «небрежная, сентиментальная, страдающая отсутствием профессионализма». Цитирую дословно. Перед тем, как прийти к вам, я попросил найти передовицу и зачитать ее мне по телефону.

— Я и сам знаю, что там написано.

— Мне также известно, что передовица эта знаменовала начало кампании, разворачиваемой «Марч ньюспейперз», с целью дискредитировать вас, как ведущего, и добиться вашего увольнения с телевидения. Статьи появлялись бы в газетах Марча изо дня в день, ловя вас на каждом неудачном слове, раздувая до небе каждую вашу неточность.

— Я этого не знал, но догадывался, куда дует ветер.

— Уолтер Марч собирался отправить вас в небытие. Откровенно говоря, мистер Уишэм, я и представить себе не мог, что такое возможно в наши дни.

— Называйте меня Ролли.

— Я думал, что подобные кампании отошли в прошлое.

— Вы заблуждались.

— Похоже. И не только в этом. По ходу этого расследования я узнал многое из того, о чем хотел бы остаться в неведении.

— Кампания будет продолжена? Газеты Марча смешают меня с дерьмом, несмотря на его смерть?

— Насколько я понял, дан отбой. Мистер Уилльямс… Джейк Уилльямс… распорядился прекратить нападки на вас.

— Хорошо.

— Разумеется, не для того, чтобы облегчить вам жизнь. Он думает лишь о том, чтобы не бросить тень на память усопшего. Чтобы люди не думали плохо об Уолтере Марче.

— Если такова их логика, я бы хотел, чтобы кампания продолжалась. Тем более, что едва ли покойник может рассчитывать на симпатии тех, кто ненавидел его при жизни.

— Интересно наблюдать, как принимаются решения в средствах массовой информации. Вы ежедневно скармливаете нам тысячи фактов и идей, и, как я вижу, не все руководствуетесь чистыми помыслами.

— Очень редко. Потому что в каждом болоте есть свой Уолтер Марч.

— Однако, мистер Уишэм, факты говорят о следующем: Уолтер Марч развернул против вас кампанию в прессе. Его убили. Кампания свернута.

— Капитан Нил, кто вас на это натолкнул?

— Не понял?

— Кто рассказал вам о передовице и намеченной кампании?

— Я не журналист, мистер Уишэм. И не должен раскрывать свои источники информации, кроме как на суде.

— Значит мне придется подождать?

— Я намерен передать дело в суд, мистер Уишэм. И добиться осуждения преступника.

— Почему вы мне это говорите?

— Что-то я вас не понял.

— Как-то странно слышать от вас такие слова. Вполне естественно, что вы собираетесь передать дело в суд. Совершено убийство. А вы — коп.

— Ну…

— Доводилось ли вам слышать что-то малоприятное об Уолтере Марче?

— Я занимаюсь этим делом только двадцать четыре часа.

— Когда расследуешь убийство такого, как Уолтер Марч, двадцати четырех часов вполне достаточно, чтобы наесться дерьмом до тошноты.

— Миссис Марч заверяет меня, что врагов у него не было. Это же факт, что его выбрали президентом Ассоциации американских журналистов.

— Разумеется, факт. Как и то, что Аттила был предводителем гуннов.

— Мистер Уишэм, любой человек с таким влиянием…

— …обязан иметь хоть нескольких врагов. Совершенно верно. Уолтера Марча любили все, за исключением тех, кому приходилось иметь с ним дело.

— Мистер Уишэм…

— У меня к вам еще один вопрос.

— Мистер Уишэм, я… Вопросы положено задавать мне.

— Вы видели меня по телевизору?

— Разумеется.

— Часто?

— Да, пожалуй, что да. Моя работа… Мне не удается регулярно смотреть телевизор.

— Что вы обо мне думаете? Что вы думаете о моих передачах?

— Видите ли, я не журналист.

— Я работаю не для журналистов. Для зрителей. Вы — зритель.

— Я не критик.

— Я не работаю и для критиков.

— Мне кажется, у вас очень хорошие передачи.

— Очень хорошие?

— Видите ли, специального анализа я не проводил. Мне и в голову не приходило, что Ролли Уишэм поинтересуется моим мнением о его репортажах. Я, в основном, смотрю спортивные передачи…

— Тем не менее. Скажите, что вы думаете о моей работе.

— Репортажи у вас хорошие. Мне нравятся. Во всяком случае, вы работаете не так, как другие. Как бы это выразить. Вы показываете живых людей. Не просто сидите в студии и вещаете о том, что видели. Нет, вы всегда на улице. И с кем бы не говорили, будь то наркоманы, карманники, к любому вы относитесь уважительно, как к личности, со своими проблемами и страхами. Я не знаю, как это должно звучать в журналистских терминах…

— Остается только пожалеть, что вы не критик. Вы только что дали мне положительную рецензию.

— Наверное, не след мне судить об этом.

— Следующий вопрос…

— Довольно вопросов, мистер Уишэм.

— Если моей работой удовлетворены и вы, и руководство компании, и множество зрителей, каким образом Марч собирался отлучить меня от эфира?

— Это вопрос.

— Вы знаете ответ?

— Нет. Но у меня есть вопросы.

— Я и задаю их за вас.

— Ладно, мистер Уишэм. В умении задавать вопросы мне с вами не сравниться. Суть я уяснил.

— Суть не в этом. Я не собирался унизить вас, капитан Нил. Просто хотел донести до вас одну мысль.

— Какую же?