Жребий No 241

Идет война, война складывается неудачно, но в ее сюжетосложении он никак не участвует; да, его куда-то тянут, толкают, пугают, сулят, надувают, он участвует в принятии ответственных решений, но в нем нет не только азарта игрока, но и азарта болельщика. Он как король на шахматном поле, фигура главнейшая, но с очень короткой сферой активных действий, все обширное поле, простреливаемое из конца в конец любым «офицером», для него лишь пространство для созерцания борьбы за его жизнь и благополучие.

С Дальневосточного театра приходят трагические вести, царь начинает догадываться, что ему, быть может, не говорят всей правды. Но мыслей о том, почему положение складывается именно так, мыслей о том, что следует предпринять для изменения ситуации, на страницах «Дневника» не появляется. Мысли обо всем этом существуют как бы вне его, ему их приносят, он выбирает…

Дневник императора.

1-го октября. Покров Пресвятой Богородицы.

Погода была серая и прохладная. В 11 час. поехали к обедне. Завтракал Андрей (деж.). Принял Мирского, гулял и в 6 час. принял Коковцева. Читал много. Обедал в спальне.

Наступление наших войск к Лаояну было остановлено японцами; наша армия несколько отошла назад. Потери у нас по-видимому большие.

Русские войска терпели, пока еще только на суше, одно поражение за другим в строгом соответствии с оборонительно-отступательной стратегией командующего Куропаткина.

В многодневном сражении под Лаояном стойко дравшиеся русские войска уже добыли победу, но командовавший из фанзы[2] полководец не мог и представить и вообразить такого чуда, а потому и не помышлял о том, чтобы пожать ее плоды. Японская пехота под Лаояном была вдрызг истрепана, конницы, умеющей отступление противника превратить в бегство, японцы не имели, резервы для решительного склонения чаши весов в нашу пользу у Куропаткина были, и все-таки приказ был отдан на отступление.

«Инициатива есть важнейшая добродетель полководца».

«Сосредоточенность сил — лучший залог победы».

Все азы военного искусства, записанные в уставы и наставления, забыты, как забыто и предупреждение Скобелева о том, что Куропаткин, служивший со Скобелевым и высоко им ценимый как штабист, не годится «на первые роли», как человек, не обладающий волей, твердостью и решимостью, необходимыми для осуществления задуманных операций.

Не почерпнув решительности и твердости в опыте генерала Скобелева, Куропаткин вполне мог бы призанять недостающих боевому генералу качеств у более чем твердой Александры Федоровны, обнаружившей в полной мере, правда на германской войне, способность управлять и войсками, и министрами, и верховным главнокомандующим.

А неожиданную твердость и решительность на японской войне обнаружила не Алиса Виктория Елена Луиза Беатриса, а ее соплеменница Каролина Мария Юзефа.

Дед, едва отбив атаку командира полка и его наглого помощника, был вынужден открыть «второй фронт», и против кого?..

Ст. Борзя. Октябрь. 1-е ч. 1904 г.

Дорогая деточка Кароля!

После моего последнего письма к тебе я получил от тебя уже три письма, а сегодня получил и открытку. Вижу, моя дорогая, как ты страдаешь и терзаешься, какое тяжелое душевное состояние переживаешь.

Если бы ты знала, как горько и больно это знать!

Но что же делать, милая? У тебя явилась мысль ехать сюда, и ты спрашиваешь меня, можно ли это сделать. Ты с нетерпением ждешь моего ответа и просишь ответить не умом, а сердцем. Но я, милая Кароля, не могу ответить только сердцем, я должен поэтому дать тебе два ответа.