Жребий окаянный. Браслет

— Гм-м… — Дядька Кондрат положил на стол огурец и двузубую вилку, которой только что перед этим наколол добрый кусок свиного окорока. — Уж полгода Мудр Лукич ведет себя тише воды ниже травы… Ох, непохоже это на него! Пожалуй, ты прав, Михайла. Надо ждать от него какой-нибудь пакости…

— Ум-ум-ум… Михайла распорядился обмен пока прекратить, — все так же продолжая жевать, сказал Силка.

Дядька Кондрат крякнул, почесал лысеющий затылок, пригладил бороду.

— Эх, и дело жаль останавливать, и…

— А скажи-ка, дядька Кондрат, — перебил его Валентин, — как иноземцы за зерно рассчитываются? В предоплату или по поставке?

— Это у кого как. По-разному. Ежели покупатель с продавцом никогда не работал, а то еще и впервые в Ярославль приехал, то норовит сначала загрузиться на Мологе, а потом уж и расплачиваться. Но зато ему и цену приходится существенно большую платить. А если у людей отношения давние, то покупатель может заранее и предоплату внести.

— И когда вносят предоплату? — вновь перебил его Валентин.

— Как договорятся. Бывает, что в июле… А когда год худой и уже ясно, что урожая толком не будет, то покупатель чуть ли не в начале июня деньги свои норовит всучить. С одной стороны, это вроде бы выгодно, а с другой — лишние обязательства для продавца. Тебе б, допустим, товар надо придержать, потому как по осени цена на него каждый день расти будет, а ты уже сдуру его продал еще в начале лета. Так что по-разному бывает. И от давности отношений зависит, и от того, есть ли у продавца свободные деньги в наличии… От многих вещей.

— Понятно. А положим, Митряевы как торгуют?

Дядька Кондрат хмыкнул:

— Митряевы никогда предоплаты не брали. Еще чего… У Митряевых свободная денежка всегда водилась. Так что в предоплате не было никакой необходимости. Митряевы торгуют день в день. И только тем зерном, что у них уже на складе лежит.

— Что ж… Это уже хорошо. — Валентин улыбнулся. Силка, дон Альба и дядька Кондрат внимательно смотрели на него, усиленно пытаясь понять, куда же он клонит. — А с торговым домом Ричардсонов Митряевы работают, не знаешь?

— О-о… Ричардсоны — это стародавние клиенты. Еще дед твой им зерно продавал. И отец твой родной… Думаю, и Мудр с ними работает. Они зерна каждый год много берут. И разного. У них, у Ричардсонов этих, всегда так было заведено — старший сын здесь, в Ярославле, сидит в конторе, а отец — в Англии да сюда иногда наведывается. У них принято старшего сына в роду Ричардом называть. Получается, по-нашему, Ричард Ричардов Ричардсон. А Ричардсон — это, значит, сын Ричарда, то есть Ричардов опять же по-нашему. Так что поколения меняются, а в Ярославле так и сидит Ричард Ричардов Ричардсон. Со старым Ричардом-то я хорошо был знаком, а вот молодого совсем не знаю.

— Зато мы знаем! Оч-чень даже хорошо знаем! — Дон Альба так сурово глянул на дядьку Кондрата, будто это он был ближайшим родственником Дика Ричардсона, ответственным за все его грехи.

— Точно! — подтвердил Силка. — Сволочь еще та…

— Погодите вы, — урезонил Валентин друзей. — Дядька Кондрат, а как расчет между покупателями и продавцом происходит?

— Как, как… — удивился тот вопросу. — Как обычно. Деньги отдал, товар забрал. Ты ж сам сегодня товар отпускал. Забыл, что ли?

— Я не о том, дядька Кондрат. Какая у нас торговля… Мелочовка. Я спрашиваю о покупке больших партий. Того же зерна, например. Там же суммы большие, и отгрузка не сразу…

— А, ты вот о чем… Да все то же. Привозят деньги в сундуках…

— И что? Все пересчитывают? А если не один сундук, а два, три, четыре? Замучаешься считать.

— Ну если покупатель незнакомый, то, конечно, все надо пересчитывать. Но незнакомцы таких крупных покупок и не делают. А когда старые знакомые деньги привозят, то просто сундуки взвешивают, и все. Ну разве что еще крышку у сундука поднимут, чтоб убедиться, что в сундуке деньги лежат.

— А как вес сундука учитывается?

— А чего его учитывать? Вес сундука и так известен.

— Как же известен, дядька Кондрат? Ведь все сундуки разные.

— Это у баб в светелках они разные. А для денежных расчетов серьезные люди используют только сомовские сундуки. Они для перевозки денег и делаются. И делаются неизменными уж и не знаю сколь десятилетий. И для хранения денег сундуки делают они же. Но те побольше, гораздо тяжелее и с замками преизрядными. Такой без специального ключа никакой ухарь не вскроет. И разломать его почти невозможно — уж больно добротно сделан. Сундук же для перевозки легок, и замок на нем — тьфу, ногтем открыть можно. И это конечно же правильно. При перевозке денег вся надежда на охрану, а не на замки. Если охрану перебьют и сундук твой с деньгами увезут, то какой тебе прок от крепких замков?

— Ага. Теперь мне все понятно. Взвешивают, значит, деньги вместе с сундуком, вычитают оттуда вес сундука и делят на количество золотников в рубле. В результате получается количество рублей.

— Правильно, — поддакнул Валентину дядька Кондрат.

— А скажи-ка, дядька Кондрат, ты, когда среди иноземцев искал желающих с нами работать, к Ричардсонам в контору не заходил?