Жребий Салема

– Да, наверное. Он ведь хороший мальчик, правда, Генри?

– Марк? Самый лучший!

Марк улыбнулся.

– Есть что-нибудь по телевизору?

– Сейчас посмотрю.

Марк потерял к беседе интерес – серьезный разговор закончился. Он поставил фигурку на подоконник, чтобы та окончательно высохла. Минут через пятнадцать мать отправит его в постель. Достав из верхнего ящика комода пижаму, он начал переодеваться.

На самом деле мать напрасно беспокоилась о его душевном состоянии. Марк отнюдь не отличался впечатлительностью, да и причин особых к тому не было – самый обычный мальчик при всей своей рассудительности и воспитанности. Семья жила в достатке, перспективы были радужными, а брак – прочным. Родители любили друг друга, хотя их любовь, возможно, и была лишена романтики. В жизни Марка не было никаких потрясений, а несколько драк в школе никак не сказались на его психике. Со сверстниками он ладил и в целом хотел того же, чего и все остальные ребята.

Если что-то и выделяло его из общей массы, то сдержанность и самообладание. Никто их не пестовал и не развивал – казалось, он имел эти черты от рождения. Когда его щенок Чоппер попал под машину, он настоял на том, чтобы отправиться к ветеринару вместе с матерью. Ветеринар сказал, что щенка надо усыпить, и спросил, понимает ли Марк, что это значит. Марк ответил, что речь идет не о сне и собаку поместят в газовую камеру, где лишат жизни. Ветеринар подтвердил, что так и будет. Марк согласился и поцеловал Чоппера на прощание. Ему было жаль щенка, но он не плакал и глаза не были на мокром месте. Мама плакала, но через три дня Чоппер стал для нее туманным прошлым, а для Марка не станет никогда. Вот в чем была ценность умения не плакать. Со слезами, как с мочой, все уходило в никуда.

Марка потрясло исчезновение Ральфи Глика, а потом смерть Дэнни, но он не испугался. Он слышал в магазине, как взрослые обсуждали, что Ральфи, наверное, похитил какой-то извращенец. Марк знал, кто такие извращенцы. Они делали с тобой нечто, от чего испытывали оргазм, а потом душили (в комиксах жертвы обычно хрипели: «Хрррр») и закапывали труп в гравийном карьере или под досками пола в старом заброшенном сарае. Если какой-нибудь извращенец предложит ему конфету, Марк ударит его ногой в пах, а потом рванет со всех ног наутек.

– Марк? – окликнула снизу мать.

– Я здесь, – отозвался он, улыбнувшись.

– Не забудь про уши, когда будешь умываться.

– Не забуду.

Он отправился вниз поцеловать родителей на ночь и в дверях обернулся на стол, где красовалась его коллекция. Дракула, разинув рот с торчащими клыками, угрожающе навис над лежащей девочкой; Безумный Доктор истязал женщину на дыбе, а мистер Хайд выслеживал старика, бредущего домой.

Понимать, что значит смерть? Проще простого! Это когда человек попадает в лапы к монстрам.

6

В половине девятого Рой Макдугалл подъехал к своему трейлеру на стареньком «форде» и, пару раз газанув, выключил двигатель. Глушитель давно пора менять, поворотники не работали, и в следующем месяце надо платить транспортный налог. Что за машина! Что за жизнь! В доме надрывался ребенок, а Сэнди на него орала. Что за брак!

Он выбрался из машины и упал, налетев на упаковку плиток, которыми уже давно собирался вымостить дорожку к ступенькам трейлера.

– Проклятие! – пробормотал он, злобно глядя на плитку и потирая ушибленную голень.

Он был совершенно пьян. Закончив работу в три, он с тех самых пор пил в заведении Делла в компании Хэнка Питерса и Бадди Мэйберри. Хэнк недавно разжился деньгами и угощал, решив, похоже, спустить на выпивку все до последнего цента. Он знал, какого мнения Сэнди о его друзьях. Ну и черт с ней! Разве мужчина не имеет права выпить пива в выходные после того, как целую неделю вкалывал на фабрике, да еще сверхурочно?! Да и кто она такая, чтобы попрекать?! Сама сидит дома и ни черта не делает, разве что точит лясы с почтальоном да присматривает за ребенком. Да и с этим не справляется! На днях проклятый младенец свалился со стола, когда она его пеленала.

А ты где была?

Я держала его, Рой. Но он такой шустрый и выскользнул.

Выскользнул! Как бы не так!

Он подошел к двери, продолжая кипеть от возмущения. Ушибленная нога болела. Сочувствия от Сэнди, конечно, ждать не приходится. И чем она занимается, пока он выбивается из сил на фабрике? Жует вишни в шоколаде и почитывает журнальчики? Или смотрит «мыльные оперы» под те же конфеты? Или ест вишни в шоколаде и болтает с подружками по телефону? На лице и на заднице у нее появились прыщи – скоро уже будет не отличить одно от другого.

Он толкнул дверь и вошел.

Картина, представшая перед глазами, моментально его отрезвила, как удар мокрым полотенцем. Голый младенец орал, и из носа у него шла кровь. Сэнди в блузке, перепачканной кровью, держала его на руках, она испуганно обернулась на звук открывшейся двери. На полу валялся подгузник.

Рэнди с заплывшими глазами протянул к нему ручки, будто прося защиты.

– Что здесь происходит? – медленно поинтересовался Рой.

– Ничего, Рой. Он просто…