Жребий судьбы

Рогир сжал губы. Воображение рисовало, как возлюбленный наблюдает за акробатами или слушает менестрелей, его лицо при этом. Лассен одинаково любил незатейливую музыку и веселые развлечения простонародья, равно как восхищался возвышенными мелодиями и утонченными пьесами, которые предпочитало высшее сословие.

У фаворита вошло в привычку смешиваться с толпой каждый раз, когда в Рикар приезжали странствующие актеры. Однажды он даже убедил Рогира составить ему компанию. Они оделись просто, чтобы не отличаться от охранников, только к концу вечера один из лицедеев признал их и взволнованно объявил во всеуслышание, что представление почтил своим присутствием сам ардан. Рогир вместе с труппой спел известную народную балладу, чем привел в восторг вконец разбушевавшуюся публику.

Король отогнал нечаянные воспоминания. Теперь не время оплакивать прошлое. Он с надеждой посмотрел на Кеоска.

Тот указал на копии писем Митра:

— Идана, как ты и предполагал, проявляют крайнюю осторожность и не говорят ни о характере местности, ни о населении. Но есть зацепки, по которым можно догадаться, где они. — Он вынул одну из копий. — Митр пишет, что сбыл свои изделия торговцу, который должен продать их на севере. Это указывает на то, что они с Лассеном, скорее всего, на юге. А так как маловероятно, что беглецы скрываются в окрестностях Таль Ирека или поблизости от Рикара, где-нибудь в Средиземье, я осмелюсь предположить, что они направились к западу от Веларуса. Вот здесь моя догадка подтверждается, — Кеоск протянул Рогиру другую копию. — Митр сообщает о прохладной погоде, которая плохо сказалась на летних злаковых культурах. И, по недавним сведениям, как раз с юго-запада нам недопоставили зерна. — Он указал на письмо, которое Рогир все еще держал в руке. — Но больше всего их разоблачает праздник. Лассен описывает конкурс местных кондитеров, в частности пекарей, выставивших фруктовые пироги со сметанным кремом. Большая редкость, так как эти густые начинки имеют довольно пикантный вкус. Насколько я знаю, есть лишь одно место в Иландре, где принято делать такие сладкие пироги — низинные земли южного Камара.

— Камар, — выдохнул Рогир. Он мельком глянул на письмо Лассена. — Камарцы ведь полукровки, так?

— В основном, да, — подтвердил Кеоск. — У них много общего с веларусцами, похожие нравы и традиции. Даже речь не слишком отличается — просто более мелодичная, с явным растягиванием гласных. К жизни среди камарцев нетрудно приспособиться.

— А еще их территории расположены вдали от Рикара и Таль Ирека, — вслух размышлял Рогир.

Он улыбнулся кузену:

— Отличная работа, Кес. — И склонился над картой Иландра, что занимала добрую половину стены в комнате. — В последний раз я бывал в южном Камаре почти пятнадцать лет назад. Сдается мне, что самое время повторно ознакомиться с этой землей.

— Я поручу своим людям обыскать тот район, — предложил Кеоск.

Рогир покачал головой:

— Не смогу сидеть так долго сложа руки и ждать. — Его пристальный взгляд устремился на север Камара. — Завтра с утра выезжаю в Зиану.

Глава 17. Срочные меры

Безмятежная, таинственная Зиана.

Если Рикар представал перед путником девственно белым, а нагретая солнцем Алтия — золотой, то Зиана мерцала серебром. Или просто создавалось такое впечатление, если глядеть на нее издалека. А причина — в местных карьерах. Камни, привезенные с гор, окружающих город, на самом деле были светло-серого цвета, но вкрапления серебристой руды заставляли их блестеть на свету.

К городу вела отличная дорога, проложенная через широкую плодородную долину, уютно спрятавшуюся в кольце горной цепи Дуга Хаброна. Снежные пики и скалистые утесы возвышались вокруг Зианы, словно стражники у святилища, благодаря которому та прославилась. Здесь находился самый древний храм богу Вересу — по-прежнему действующий и открытый для верующих.

Дорога тянулась между холмами у подножия горы Карвэл, полого спускаясь в долину к городу. Правда, Рогир сторонился оживленных путей.

Когда прямо посреди мощеного внутреннего двора дома Хадраны расцвел портал, все охранники всполошились. Однако завидев выезжающих из врат воинов во главе с самим королем, в шоке застыли как вкопанные. К счастью, один из них пришел в себя и тут же умчался в дом известить челядь о неожиданном прибытии ардана.

Рогир немедля спешился и твердым шагом направился к портику, украшенному колоннами, выстроившимися перед главным входом.

— Я желаю переговорить с Хадраной-тиаром, — решительно заявил он слуге, который встретил его на пороге. Прежде чем преисполненный благоговейного страха лакей смог ответить, в дверях появился сам господин:

— Каким ветром ваше величество занесло в наши края? — пробурчал Тенрион, жестом показывая слуге, чтобы взял у Рогира плащ и перчатки.

— Мне необходима твоя помощь в одном неотложном деле. Хочу кое-кого найти. — Они молча проследовали к кабинету. Только войдя в комнату, Рогир продолжил: — У меня ничего нет, кроме общего представления, где он может быть, и тающего следа запечатления.