Жребий вечности

– Но очень важно знать, кто поддержит нас в Германии. Из очень высокопоставленных. Иначе самим нам сокровища не сберечь. Даже если удастся прорваться с ними через заслоны англо-американских рейдеров, под вой штурмовиков, по партизанским дорогам Северной Италии.

Роммель откупорил свою бутылку, разлил пиво по двум кружкам и одну из них протянул капитану. Теперь он вел себя со Шмидтом не как с подчиненным, а как с единомышленником. А главное, ему понравился практицизм, с которым капитан подходит к их теперь уже общему делу.

– Над этим стоит подумать.

Вода в бадье слишком плохо охлаждала напиток, и Шмидту он показался мыльно-горьковатым на вкус. Тем не менее оба офицера срывали губами его желтоватую пену, как лепестки с цветков райского блаженства.

– Подобрать команду вам поможет лейтенант Кремпке.

– Почему именно он?

– Сын ювелира и его же ученик.

– Даже предположить не мог, что и сыны ювелиров тоже умудряются попадать в армию, да к тому же в «африканскую».

– Не удивляйтесь, если хорошо поискать, мы найдем у себя и племянника английского короля.

– Все ювелиры – дерьмо. Как и племянники. Однако лейтенанта этого, «ювелирного», из-под пуль следовало бы изъять, причем сделать это надо немедленно.

8

Субмарина «U-1230» готова был к отходу. Командир ее, капитан-лейтенант Ральф Штанге, лично проследил, чтобы в чрево подлодки, входящей в «конвой фюрера» и по водоизмещению своему значительно превосходящей любую из обычных боевых субмарин, загрузили почти сотню ящиков с неизвестным ему содержимым и разместили в специальной пассажирской каюте десятерых господ, которые хотя и были облачены в армейскую форму, однако больше смахивали то ли на медиков, то ли на каких-то научных работников. А задавать подобным пассажирам какие-либо вопросы на фюрер-конвойной базе «Нордберг» было не принято.

Шли минуты полной готовности, экипаж давно занял свои места согласно штатному расписанию, однако приказа на отход от причала все не было и не было. И только командир субмарины знал, что на берегу, в кабинете отдела «СД-Нордберг», томятся двое главных его пассажиров, которых он обязан был высадить в заданной точке побережья США. И что они не могут подняться на борт субмарины, пока не появится их шеф, Отто Скорцени.

Но и капитан-лейтенант до сегодняшнего дня даже догадываться не мог, что все то время, пока субмарину готовили к спецрейсу, Скорцени, с которым он теперь уже был знаком лично, находился в Будапеште. С приближением советских войск к границам Венгрии ее правитель адмирал Хорти все больше склонялся к тому, чтобы вступить в сепаратные переговоры со Сталиным, дабы выйти из-под крыла рейха так же «красиво» и бескровно, как это уже сделали Румыния и Болгария. А допустить этого фюрер не мог. Тем более что в его распоряжении находился человек, который способен был чуть ли не в одиночку организовать в Венгрии переворот и доставить Хорти в Берлин, пред его, фюрера, ясные очи.

И в способностях этого человека, своего личного агента по особым поручениям Отто Скорцени, фюрер не ошибся. Только вчера из Будапешта в Берлин прибыл специальный поезд. В нем Скорцени, под усиленной охраной, доставил своих пленников: самого адмирала, регента Миклоша Хорти, его сына Николауса Хорти, который, согласно завещанию, должен был стать следующим диктатором Венгрии, командующего Венгерской Дунайской флотилией, флигель-адъютанта Хорти генерал-лейтенанта Коломана Харди, коменданта Будапешта генерала Бакаи, директора венгерской компании речного судоходства, крупного финансиста и друга семьи Хорти Феликса Борнемисцу и еще с десяток высокопоставленных военных и чиновников, обезглавив таким образом всю, теперь уже бывшую, хортистскую Венгрию и приведя к власти фашистскую (нилашистскую) партию «Скрещенные стрелы» во главе с Ференцем Салаши.

Ясное дело, что в порыве признательности Салаши тотчас же поклялся перед Скорцени, как перед святым апостолом Павлом, до конца оставаться верным фюреру и рейху и выполнять все ранее оговоренные союзнические обязательства. Скорцени же, в свою очередь, снизошел до того, что благосклонно позволил Салаши провозгласить самого себя «вождем великой венгерской нации».

Это был триумф. Фюрер, штаб Верховного главнокомандования, штаб Гиммлера – ликовали. Всю операцию по аресту венгерского руководства и штурму городской крепости в Буде, которая была резиденцией правительства, Скорцени провел, имея в своем распоряжении всего лишь десяток спецагентов, входящих в его отряд «коммандос», да истребительный батальон СС «Центр». И вся эта сложнейшая операция прошла практически без потерь.

В Берлине вновь воспряли духом, а у воинов СС, у германской молодежи появился свежий пример и свежий герой для подражания. Забыв о поражениях на фронтах и все более чувствительных ударах союзной авиации по городам Германии, газеты писали о подвиге истинного воина СС, истинного арийца, преданного и непоколебимого рыцаря германского духа. И, конечно же, убеждали своих читателей, что таких солдат рейха германский народ взрастил немало.