Жребий воина

— Можно? — просипел Леонид Петрович.

— Что? — не понял Сергей.

Леонид Петрович не сразу попал рукой в карман смокинга и вынул бело-синюю пачку сигарет.

Сергей как-то странно дернул уголком рта и поднес ему огоньку.

Леонид Петрович жадно закурил. И тут его мучители увидели, что на губах его блуждает необычная и по виду, и по своей несвоевременности усмешка.

— Он спятил, — сказал Шурик. — Ты только посмотри на него.

— Иногда делаешь такие приготовления, что думаешь: они не пригодятся. Это как детская игра в шпионов, — сказал Леонид Петрович, пристально глядя в ванну с кислотой.

— О чем вы? — спросил Сергей.

— Я наблюдал как-то раз, как Егор лично убил одного своего человека… Мы были за городом, играли в крикет… Да, мы играли в крикет, а Егор давно имел зуб… имел зуб на этого человека. Чем-то он ему насолил. Это, впрочем, и нетрудно было сделать. Слово за слово, и они стали ругаться. Егор стал бить его молотком для крикета. Он переломал ему руки и ноги, а потом разнес череп. Как глиняный горшок.

— Череп?! — зачем-то переспросил Шурик.

— Как мне все надоело, — проговорил Леонид Петрович.

Тут он изобразил жутковатую гримасу и откусил от своей сигареты длинный фильтр и стал быстро-быстро, будто кролик, жевать.

Сергей на миг опешил, а потом крикнул:

— Стой!

Леонид Петрович смотрел на него выпученными глазами, и лицо его стремительно превращалось в неживую маску.

В считанные мгновения все было кончено: дух самоубийцы смотрел на сцену со стороны. Тело Леонида Петровича лежало навзничь, неуклюже подломив ноги.

— Что с ним? — спросил Шурик. — Сердце?

Сергей посмотрел на Шурика с некоторой долей презрения.

Он спустился на одно колено и взял из кармана джинсов красный складной ножичек. Он полез блестящим лезвием в рот покойника. Зубы были стиснуты, и лезвие разжало их с неприятным керамическим скрежетом.

Сергей осторожно, словно мертвец мог укусить его за нос, приблизил лицо к лицу трупа и понюхал его рот.

— Что там? — спросил Шурик.

— Миндаль… «Амаретто» пил когда-нибудь?

Он помолчал и флегматично добавил:

— Сейчас покурим спокойно. Ванна наберется — сунем его растворяться.

Что теперь? — спросил с какой-то опаской Шурик.

— Теперь? — повторил, закуривая, Сергей. — Да ничего теперь. Его можно было просто грохнуть. Я хотел еще разговорить его. Может, думал, Мазепе пригодится.

— А этот Егор правда такой крутой? — спросил Шурик.

— Нет, — уверенно покачал головой Сергей. — Крутые наверху. А таких, как Егор, убрать легко. Наши ребята вот-вот им займутся. Понял?

Шурик кивнул. Потом посмотрел внимательно на тело самоубийцы и спросил осторожно:

— Сергей, а ты не проверяешь их карманы? Я хочу сказать: может, посмотреть?

Сергей пристально посмотрел на Шурика и ухмыльнулся одним ртом:

— Думаешь, у него налички много? Посмотри. Что найдешь — твое.

Шурик благодарно кивнул и стал обшаривать карманы мертвеца.

Глава 2

В комнате с обшарпанными обоями тускло светил ночник. За голым окном сияли, как звездное небо, вечерние огни Москвы.

Виталий Жуков лежал в обнимку со своей подругой Женей на продавленном диване. Девушка положила свою русую голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. Виталий поглаживал ее по спине и слушал, как его квартирная хозяйка неловко гремит на кухне посудой. Неловкость была следствием не то болезни Паркинсона, не то беспробудного пьянства.

Женя посмотрела на Виталия снизу вверх преданными глазами и быстро провела пальцем по его четко очерченным губам. Виталий выпятил губы и картинно чмокнул воздух, и девушка захихикала. Виталий погладил ее по взъерошенным волосам и улыбнулся одним уголком рта.

— Виталик, — произнесла Женя, и ее подвижное лицо сделалось тревожным. — Виталик, о чем ты молчишь?

— Ни о чем, — сказал он так, словно ждал этого вопроса.

— Нет, не сейчас. Вообще — о чем? — несколько обиженно сказала девушка.

— Не приставай ко мне, — властно сказал он. — А потом добавил, чувствуя, как напряглось тело девушки под его рукой: — Малыши не должны приставать к старшим.

Женя рывком села и обхватила свои джинсовые коленки тонкими руками. Глаза ее смотрели с тревогой на фотографию голой мулатки. Фотография была наклеена прямо на обои.

— Ты что-то затеял, — сказала она.

— Я? Может быть, — задумчиво протянул Виталий и поскреб мизинцем щетинистый подбородок.

— Ты последний месяц все время о чем-то думаешь.

После минутной паузы Виталий промолвил:

— Может случиться, мне скоро придется уехать.

Ему показалось, что девушка вздрогнула.

— К родителям? — спросила она и, не дождавшись ответа, сказала: — Ты был у них полгода назад.

— Я сказал «придется», — проговорил он. — А тогда я ездил просто так.

— Почему «придется»? — Она повернула голову так, чтобы видеть его.

— Я задумал одно дельце, — сказал он.

— Я так и знала, — упавшим голосом сказала она и отвернулась.

— Все будет нормально, — с наигранной небрежностью бросил он.